Иллюзия греха

- Это ты, положим, перебьешься. Что, корыстная ты моя, фантазии не хватает, кроме как на еду и наркотики? Пожрать, уколоться и забыться? поддел ее Леша. - Давай так. Если ты не права, ты немедленно выливаешь свой кофе в раковину и идешь в постель. А если права, я разрешу тебе его допить и не буду требовать, чтобы ты лежала под одеялом. Так и быть, я добрый.

- Ага, пожалела кошка мышку, - вздохнула Настя. - Ну звони. Все равно у тебя ничего путного не выторговать. Через несколько минут, поговорив с кем-то из своего института, Алексей Чистяков одобрительно взглянул на сидящую напротив за столом жену.

- Молодец, старушка, голова у тебя варит даже при высокой температуре. Далеко пойдешь. Смотри не заблудись только. Настя допила кофе, сполоснула чашку и поплелась в комнату. Мысли ее снова вернулись к нераскрытым убийствам и похищенной девочке. Зачем ее забрали из больницы? Если это стандартное взятие заложника как средство достижения какойто другой цели, то похитители должны были бы уже объявиться. Потребовать денег, например, или совершения определенных действий. Правда, в России все не как у людей. В других странах если уж совершается, например, террористический акт, то сразу же какая-нибудь политическая террористическая группировка берет на себя ответственность за его совершение. Мол, это сделали мы потому-то и потому-то, и требуем мы от властей того-то и того-то, иначе, если не выполните наши требования, убьем заложников или взорвем метро. А у нас? Взрыв в метро был, а ответственность за него никто что-то не кинулся брать. Зачем же тогда взрывали, людей калечили? Из чистого злобного хулиганства? И зачем все-таки похитили Наташу Терехину? Да еще так заботливо, постарались на ее глазах человека не убивать, хотя вполне могли бы, обстановка позволяла. Итак, Наташа не заложница, никто пока что ничего не требует и ей смертью не угрожает. Уже хорошо. Наташа нужна им живая, иначе ее убили бы там же в кустах, где и Мишаню уложили. Это тоже обнадеживает. Но тогда что же? Должно ведь быть какое-то объяснение всему этому. Четыре трупа, правда. Романовская под вопросом, ну три трупа - тоже, между прочим, не кот начхал, и все это трупы людей, которые могут опознать человека, навещавшего Наташу в больнице. А потом исчезновение самой Наташи, да так мастерски обставленное! При всем негодовании по отношению к людям, похитившим беззащитную девочку-калеку, Настя не могла не отдать должное той изящной простоте, с которой было организовано похищение. Коротков явился прямо к ужину, когда запах поджаренных особым образом по рецепту профессора Чистякова телячьих отбивных разливался по всей крошечной однокомнатной Настиной квартирке, буквально сводя с ума свою больную гриппом голодную хозяйку.

- Ты бы, мать, почаще болела, - воодушевленно заявил Юра прямо с порога. - Тогда Чистяков каждый день готовил бы тебе вкусную еду, а я бы каждый день ездил к тебе якобы по служебной надобности.

- Размечтался, - фыркнул Алексей, пожимая ему руку. - Твоя сумасшедшая подруга даже три дня полежать не может, неймется ей.

- Это верно, - согласился оперативник, - подруга у меня действительно сумасшедшая, зато у тебя, профессор, жена умная. И это еще как посмотреть, кому из нас двоих хуже. Из комнаты выползла Настя, по случаю прихода Короткова сменившая уютный халат на джинсы и ковбойку в мелкую красно-коричневую клеточку. Она чмокнула Короткова в щеку и с упреком произнесла:

- Ну и мужики нынче пошли, хуже баб, честное слово. Стоит несчастной Настеньке заболеть и утратить бдительность, как они тут же кидаются за ее спиной ее же и обсуждать. Джентльмены!

Ужин был вкусным, как, впрочем, всегда, когда за дело брался Алексей. Но закончили они с едой быстро: Леше нужно было все-таки написать выступление своего аспиранта на защите, а Насте не терпелось поговорить с Коротковым.

- Значит так, мать, - начал излагать Юра, когда они ушли в комнату, оставив Чистякова на кухне в одиночестве, - работать нам с тобой предстоит с очень приличным мужичком, зовут Александром Ташковым. Суть такова: они разрабатывают группу, специализирующуюся на выполнении посреднических функций в интересах всяких мусульманских группировок, преимущественно террористических. Группа практически вся состоит из мусульман, но есть и исключения. Одно из этих исключений - руководитель группы, по их сведениям, это кто-то из русских. Квартира Терехиной - место, где отдельные члены группы снимают угол и периодически собираются. Таких квартир у них по всей Москве штук десять, но выявлены пока только три, в том числе и та, где живет Ира. Олег Жестеров завязал знакомство с Терехиной, вероятно, намереваясь войти в контакт с ее квартирантами. Но не успел. Ташков рассказывал, что девчонка держится хорошо, но чувствует себя оскорбленной. Конечно, кому же приятно узнать, что человек ложится с тобой в постель, потому что так по работе надо. И бросила она во время разговора с Ташковым одну любопытную фразу. Якобы Олег обещал отвести ее к какому-то очень хорошему врачу, им было назначено на понедельник. Тебе ничего не кажется?

- Юр, мне кажется, но я боюсь, что ты спишешь все на мою больную голову. Я уже вздрагиваю от слова "врач".

- Ну, стало быть, надо найти этого врача, проверить его и успокоиться, чтобы ничего не казалось. Я уверен, что ничего особенного за всем этим нет, но... Есть один момент. Правда, из нас двоих температура высокая у тебя, а не у меня, мне бредить вроде не с чего, и тем не менее. Первоначально, как сказала Терехина, консультация у врача была назначена на пятницу, но в четверг утром этот врач предупредил, что прием переносится на понедельник, у него что-то со временем не получается. И вот в интервале между пятницей и понедельником Олег погибает. И некому отвести Иру к этому замечательному доктору.

- То есть ты хочешь сказать, что доктор почему-то очень не хотел, чтобы Жестеров приводил к нему Иру Терехину?

- Именно это, дорогая подруга, я и хочу сказать. Пощупай-ка мне лоб, не заболел ли я. У меня от дела Анисковец наступила интеллектуальная деформация, уж очень много в нем медицинского намешано. И врачи, и калеки, и больницы. Господи, Аська, а как хорошо все начиналось, а? Ты вспомни. Убийство старухи процентщицы. Убийство с ограблением. Убийство с подменой коллекционных вещей. Одна версия краше другой, любо-дорого работать. А к чему все пришло? Какой-то неуловимый врач, лет пятидесяти, приятной наружности, волосы темные с проседью, который навещает в больнице детей-калек и их мать-калеку и попутно убивает медперсонал. Где поп, а где приход? У нас все в разные стороны в этом деле разлезлось.

- Ну, разнылся, - Настя ласково взъерошила ему волосы. - Давай сойдемся на том, что мы с тобой оба немного свихнулись на этом заколдованном деле, но это не повод подавать в отставку. Если среди руководителей нашей страны попадаются полные идиоты, то и мы с тобой еще поработаем. Вы с Ташковым как договорились?

- Он попробует узнать у вдовы Жестерова, к какому врачу Олег собирался вести Терехину. Может быть, это какой-то их общий знакомый.

- А вообще как он тебе показался, Ташков этот? Можно иметь с ним дело?

- Вполне. Я понимаю, что тебя беспокоит. Ты ведь о девочке думаешь, верно?

- Угадал. Жалко мне ее, Юрик. Безумно жалко. Да еще такая травма сначала потерять возлюбленного, а потом узнать, что у него был к ней чисто служебный интерес. Ладно бы кто другой, у кого с личной жизнью и выбором партнеров нет проблем. Но у нее-то и без того жизнь беспросветная, появилось одно-единственное светлое пятно - и нате вам, пожалуйста. Такое унижение и разочарование. Но я, Юр, хорошо знаю, как это бывает в реальной жизни. Если фээсбэшникам нужна квартира Терехиной и ее жильцы, они ни перед чем не остановятся. В том числе и перед тем, чтобы повторить комбинацию, которую не довел до конца Жестеров. И я хочу спросить тебя: ты уверен, что Ташков не пойдет по этому банальному, но, к сожалению, эффективному пути? Ты уверен, что он не нанесет девчонке еще одну травму?

- Ни в чем я не уверен. Но ему тоже жалко Иру. Это совершенно точно. И впечатления человека бездушного и холодного он тоже не производит. Нормальный мужик. Впрочем, поживем - увидим.

Они проговорили еще почти час, потом Коротков попрощался. Время действия замечательного порошка истекло, Настю снова зазнобило, голова стала чугунной, заболели глаза от яркого света. Она тихонько вошла в кухню и жалобно проскулила:

- Лешик, дай заморской отравы, а?

С Верой Жестеровой Ташков виделся после гибели Олега почти каждый день, сначала как оперативник, задавая вопросы, потом помогал с организацией похорон и поминок. Его удивило, как мужественно держалась эта взбалмошная, капризная, а в былое время и истеричная молодая женщина. Она не падала в обморок, не рыдала, прервавшись на середине фразы, не бросалась исступленно на крышку гроба (после взрыва и пожара хоронить Олега в открытом гробу было невозможно). Потом он сообразил, что она, должно быть, все время думает о будущем ребенке, и это в какой-то степени ее отвлекает от свалившегося внезапно горя.

После встречи с Коротковым Александр снова отправился к вдове своего товарища. Вера была спокойна, словно со дня гибели мужа прошло несколько месяцев, а не несколько дней.

- Здравствуй, Саша, - скорбно улыбнулась она. - Проходи. Хорошо, что зашел.

В квартире было пусто, и для Ташкова это казалось в первый момент непривычным. До несчастья, случившегося с Олегом, он был здесь три или четыре раза, когда собирались большой компанией по случаю дня рождения Олега, да еще когда он старшего лейтенанта получил. В последние дни, когда Ташков приходил сюда, здесь постоянно толпился народ - родственники, друзья, даже соседи, которые знали Олега и считали своим долгом быть рядом с его вдовой в тяжелый момент. А сейчас квартира пуста. И это красноречивее всего говорило о том, что случилась беда и больше никогда не будет так, как раньше.

- Ты по делу пришел или просто так, проведать?

Почему-то Ташкову не захотелось врать. Он был далеко не самым близким другом Олега Жестерова и его жены, они скорее приятельствовали, а проведать Веру и оказать ей посильную помощь и без него есть кому.

- И то, и другое...

В этот момент он обратил внимание, что Вера одета как-то очень уж не по-домашнему. Элегантный костюм, скрадывающий располневшую фигуру, яркая косметика, на ногах - туфли на каблуке. И запах духов. Это было самой выразительной деталью. Есть женщины, которые дома не ходят распустехами и стараются выглядеть нарядно, даже если их никто не видит. Но Ташков еще не встречал женщин, которые пользуются духами, если знают, что некому будет вдохнуть их аромат.

- Ты кого-то ждешь? - понимающе спросил он.

- Нет, но мне скоро нужно будет уходить.

- Я не задержу тебя надолго. У меня всего несколько вопросов.

- Это насчет Олега?

- Да. Я сейчас пытаюсь восстановить, с кем он общался в последние дни перед гибелью. И обнаружил одну деталь. Он, оказывается, договаривался с каким-то врачом о консультации для одной своей знакомой. Ты не в курсе, о чем шла речь? Что это за знакомая?

- Да это сестра кого-то из ваших, - удивленно ответила Вера. - Ты разве не знал?

- Ты имеешь в виду - сестра кого-то из сотрудников именно нашего отдела? - уточнил Ташков, стараясь не выдать недоумения.

Выходит, Жестеров выдал Иру за сестру кого-то из коллег. Очень мило. Впрочем, вполне объяснимо, если учесть, что Вера все-таки его жена, а не посторонняя тетя с улицы.

- Ну, я не знаю, из вашего отдела или нет. Олег так сказал.

- Но она может оказаться сестрой кого угодно. В нашей организации тысячи сотрудников. А мне обязательно нужно узнать точно. Он не говорил, какое у нее заболевание?

- Нет. Просто... Она осеклась и уставилась в окно. Александру показалось, что она изо всех сил крепится, чтобы не заплакать, и ему стало неловко. Он деликатно выждал какое-то время, потом осторожно спросил: