Отныне и навсегда

— С ней все хорошо. Она в порядке — благодаря тебе. Он немного поранил ее, но все могло быть гораздо хуже, если бы ты не дала нам знать, — произнес Бекетт, расстелив спальник на полу в «Элизабет и Дарси».

Он сел, снял рабочие ботинки.

— Он в больнице, под надзором полиции. Его переведут в камеру, как только врачи позволят. Кто-то из нас сломал ему челюсть — то ли я, то ли Клэр с ее верной расческой. Этот урод лишился коронок и двух зубов, плюс у него разбит нос. По-моему, еще легко отделался. — Измотанный и физически, и эмоционально, еще не отошедший от недавних событий, он вытянулся на полу. — Короче, я решил сегодня переночевать здесь, если ты не возражаешь. Подумал: вдруг тебе захочется побыть в компании, да и меня домой не тянет. Можно считать, что я — первый постоялец отеля «Инн-Бунсборо», во всяком случае, первый из живых людей.

Бекетт лежал и смотрел в потолок. Ему показалось, будто что-то прохладное коснулось распухших костяшек пальцев, а свет в ванной, который он поленился выключить, погас сам собой.

— Спасибо. Спокойной ночи. — Бекетт закрыл глаза и провалился в сон.

* * *

В воскресенье утром по настоянию Бекетта все — и дети, и собаки — погрузились в его машину.

— Мы собирались в салон игровых автоматов, — напомнил Гарри. — Ты сам обещал.

— Да, только позже, днем. Сперва я хочу вам кое-что показать. Это недалеко.

— И конечно, это страшная тайна, — улыбнулась Клэр.

Бекетт посмотрел на нее. Под макияжем синяки были почти незаметны, но он знал, что мальчики их видели и что она рассказала сыновьям правду, хотя и без подробностей.

Он выехал из города, слушая, как препираются Гарри и Лиам, а Мерфи поет песню собакам, которые уже научились подвывать в унисон. Нормально, подумал Бекетт, все выглядит абсолютно нормально. Если бы не синяки на лице Клэр.

— Я могу отвезти их в салон, а ты побудь дома и отдохни.

— Бекетт, он несколько раз ударил меня. Мне было больно и действительно страшно, но и только. Это уже в прошлом. — Клэр говорила тихо, благодаря музыке из радиоприемника дети ее не слышали.

Бекетт однако не был уверен, что для него тот вечер когда-нибудь уйдет в прошлое. По крайней мере, насовсем.

— Хоуп звонила своей подруге, психиатру из Вашингтона, — продолжала Клэр, — и та сказала — то есть выдвинула наиболее вероятное предположение, учитывая, что она не видела Сэма и не общалась с ним, — что налицо классические признаки поведения преследователя вкупе с нарциссизмом. Навязчивая идея овладевала Сэмом все больше, он был убежден, что я мечтаю быть с ним, однако нарочно удерживаю на расстоянии, в том числе якобы прикрываюсь детьми, которых он расценивал как помеху. Пока я ни с кем не встречалась, он вел себя спокойно, но мои отношения с тобой вызвали резкое обострение психического расстройства. Грубо говоря, он съехал с катушек. Теперь его ждет тюрьма, и ему, конечно, помогут. Меня это, собственно, не должно заботить, но помощь он получит.

— Если помощь означает толстую решетку и тюремную робу, пусть получает ее сколько угодно.

— Полностью с тобой согласна. — Клэр повертела головой по сторонам. — Кажется, где-то здесь живет твоя мама?

— Да, тут недалеко, но сегодня мы к ней не поедем, а то она весь день будет суетиться вокруг тебя.

— Слава богу. Вчера вокруг меня и так суетились все, кто только мог: друзья, родственники, соседи, полиция. Сегодня я хочу чувствовать себя — и быть — обычным, ничем не примечательным человеком.

Бекетт свернул на посыпанную гравием дорожку, принял вправо и повел машину вверх по склону холма.

— Вон там живет Райдер, а там — Оуэн, — жестами показал он. — Не слишком далеко, но и не слишком близко.

Он остановился перед недостроенным домом — впрочем, скорее даже непостроенным.

— Восемь акров. Небольшой ручей в дальнем конце участка, за домом, то есть за этой коробкой, которая когда-нибудь станет домом.

— Так вот он какой. Бекетт, у тебя очень красивый дом. Только сумасшедший не хотел бы поскорее завершить стройку и перебраться сюда.

— Наверное, я сумасшедший.

Дети и собаки высыпали из машины. Есть где побегать, подумал Бекетт, глядя на них, — именно этим и занялась вся компания. Он уже знал, где расположит двор, высадит деревья, которые дадут приятную прохладу, разобьет садик и где будет все прочее.

— Это все твое? — осведомился Гарри. — Мы могли бы устроить тут лагерь. Можно?

— Почему бы и нет?

— Я — пас. — Клэр выставила вперед ладонь. — Я в вашей затее не участвую.

— А разве тебя кто-то спрашивает? — Бекетт перехватил мяч у Гарри и бросил его так далеко, что молодняк — и двуногий, и четвероногий — весело помчался его ловить.

Клэр, с наслаждением гуляя по участку, произнесла:

— Какой прекрасный сюрприз! Настроение сразу пошло вверх. Мне хорошо — не просто «обычно» и «нормально», а хорошо и спокойно. Ты обязательно должен показать нам дом и рассказать, как все будет выглядеть в итоге.

Бекетт взял Клэр за руку, не давая приблизиться к дому.

— Знаешь, на этой неделе я несколько раз приезжал сюда, смотрел на то, что начал, но не закончил, и задавался вопросом: а почему? Я тоже чувствую себя здесь хорошо и спокойно, мне нравится этот дом, нравится представлять, каким он будет.

— Мне бы тоже понравилось, — улыбнулась Клэр.

Взгляд Бекетта вдруг посерьезнел. Бездонные синие глаза встретились с глазами Клэр.

— Надеюсь, это правда, ведь я понял, почему не закончил строительство, чего ждал. Клэр, я ждал тебя. Тебя и их. — Он кивнул в сторону детей. — Ждал, когда будем «мы». Теперь я хочу достроить этот дом для тебя. Для них. Для нас.

Он почувствовал, как ладонь Клэр в его пальцах внезапно ослабела.

— О, Бекетт…