Стилист

Алексей протянул ей три фирменные карточки ночных ресторанов. Настя мельком глянула на названия. Два из них ничего ей не говорили, третий – «Лада» – был тем рестораном, возле которого полтора года назад было совершено чрезвычайно хитроумное убийство. «Ладу» она отмела с ходу, а из двух оставшихся выбрала тот, в котором предлагалась китайская кухня.

Глава 14

Одной из версий, прорабатывавшихся по двойному убийству в доме Соловьева, была версия о том, что ночной гость охотился за тем же документом, что и Марина Собликова по наущению людей из «Шерхана». В рамках этой версии старший лейтенант Доценко попытался собрать сведения в налоговой полиции. Нужно было выяснить, попадало ли издательство в сферу внимания, и если попадало, то выявлены ли какие-либо нарушения. Но Доценко ждало разочарование. Перед налоговой полицией издательство «Шерхан» было чисто аки ангел.

Разговаривал с Доценко сотрудник, который курировал издательскую и книготорговую деятельность в Москве. Высокий, с тонким интеллигентным лицом, он производил впечатление человека, свободно ориентирующегося в финансово-налоговых проблемах, и не оставлял ни малейших сомнений в том, что свой участок он знает не хуже собственной биографии.

– Вы же понимаете, «Шерхан» – такое крупное издательство, что у меня не мог не возникнуть интерес к нему. Даже, честно вам признаюсь, некий охотничий азарт появился подловить их на чем-нибудь, прищучить. Эдакое профессиональное честолюбие, знаете ли. И ничего.

– Совсем ничего? – не поверил Доценко. – Так не бывает.

– Я тоже так считал, – улыбнулся сотрудник налоговой полиции по фамилии Устинов. – И тоже долго не мог поверить, что у них с налогами все в порядке, все копал, искал. Можете мне поверить, за ними ничего нет. Ни одного не обложенного налогом рубля. Или они живут честно, или работают очень аккуратно. Во всяком случае, упрекнуть их с нашей стороны не в чем. Я могу узнать, чем вызван ваш интерес к «Шерхану»? Они где-то засветились?

– Нет. В доме переводчика, который много лет работает на это издательство, совершено убийство, и мы проверяем, не связано ли оно с какими-то махинациями «Шерхана». Просто одна из рабочих версий, не более того, – ответил оперативник в соответствии с инструкцией, полученной от Гордеева.

* * *

Оксане не терпелось поделиться с Вадимом своей радостью. Она долго собиралась с духом, прежде чем решилась повести себя с Кириллом так, как советовал Вадим. Все эти дни она старательно делала вид, что не знает о появлении в его жизни другой женщины, мило улыбалась, близости сама не предлагала, а когда Кирилл пытался уложить ее в постель, спокойно ссылалась на усталость или недомогание, с горечью замечая плохо скрываемое облегчение, проступавшее на его лице. Утешало одно: Есипов не дал ей сразу же от ворот поворот, значит, либо понимает, что эта выдра грудастая у него ненадолго, либо все-таки дорожит ею, Оксаной, не хочет рвать с ней.

Поняв, что тянуть дальше нельзя и пора делать решительный шаг, она согласилась на очередное предложение Кирилла поехать к нему домой.

– Я должна тебе кое в чем признаться, – начала она трагическим голосом. – Ты можешь счесть меня лгуньей и бросить после этого.

– У тебя кто-то появился? – спросил Кирилл, и Оксана с удовлетворением отметила, что это предположение ему явно не понравилось. Нет, не ищет он повода, чтобы от нее избавиться. А это уже хорошо.

– Бог с тобой! – возмутилась она. – Как ты мог такое подумать. Дело в другом. Понимаешь, мне надоело разыгрывать из себя светскую львицу и роковую женщину, потому что на самом деле я совсем не такая.

– Зачем же ты притворялась?

– Хотела тебе понравиться, – робко улыбнулась Оксана. – Я думала, что тебе нужна именно такая женщина, какой я старалась быть. Сексуальная, раскрепощенная, даже бесстыдная. А теперь я поняла, что не могу больше врать тебе. Я слишком тебя люблю, чтобы обманывать.

– Вообще-то я не совсем понимаю… – растерялся Кирилл. – Какая же ты на самом деле?

– Только дай слово, что не будешь надо мной издеваться, – попросила она. – Если я окажусь смешной, просто выгони меня без всяких объяснений, но не говори ничего.

Она подошла к сидящему на диване Кириллу, наклонилась, обняла его, прижала его голову к своей груди и стала ласково гладить по плечам. Такой быстрой реакции она даже не ожидала. Есипов завелся с пол-оборота, обхватил стоящую перед ним Оксану за бедра и судорожно прижал к себе, зарываясь лицом в ложбинку между грудями. Следовать программе, намеченной Вадимом, оказалось не так уж трудно, и она для первого раза справилась вполне успешно. Во всяком случае, Кирилл был в полном восторге.

– Ксана, – бормотал он, задыхаясь, – Ксаночка, Ксюшенька, любимая…

За два года Оксана впервые слышала от Есипова хоть какие-то слова во время акта любви. До этого все обычно ограничивалось молчаливым сопением и коротким «спасибо» в конце.

Но Вадим-то! Вот кто знаток, оказывается. С первого слова сообразил, что нужно Кириллу и как это сделать.

Правда, дальше события развивались несколько неожиданно. Отдышавшись после бурного проявления чувств, Есипов задремал минут на двадцать, свернувшись клубочком и положив голову Оксане на плечо, чего раньше тоже не случалось, а проснувшись, предложил ей вступить в законный брак. Это ей было совсем не нужно. Она хорошо относилась к Кириллу, даже по-своему привязалась к нему за два года, но она его не любила. Ни капельки. Ни граммулечки. И замуж за него ну совершенно не хотела.

Несмотря на модную профессию и соответствующий образ жизни, Оксана в вопросах семьи и брака придерживалась веками сложившихся представлений. Замуж нужно выходить по любви, а не по расчету. При этом, будучи девицей современной и в меру испорченной царящей кругом простотой нравов, она считала возможным в других вопросах придерживаться принципов более циничных. Ради дела, ради денег можно лечь в постель с кем угодно, можно притворяться влюбленной, можно разыгрывать африканскую страсть. Но выходить замуж можно только за того человека, рядом с которым ты будешь счастлива много лет, желательно до самой старости. И в понятие «счастлива» она вкладывала отнюдь не достаток и комфорт, а эмоциональный подъем, вызванный присутствием конкретного человека. Поэтому она не видела ничего предосудительного в том, чтобы быть любовницей нелюбимого мужчины, если это нужно для обретения финансовой самостоятельности и независимости в будущем. Но не замуж же за него выходить!

Смяв разговор и уклонившись от прямого ответа, Оксана тут же вызвала к себе Вадима, чтобы похвастаться успехом, а заодно и посоветоваться.

– Ты молодец, девочка, – похвалил ее Вадим. – Я тобой горжусь. Ты все сделала на «пять с плюсом». А насчет замужества стоит подумать. Нам с тобой работать над своим благосостоянием еще три года. Может быть, стоит на эти три года обеспечить себе крепкий тыл путем законного брака. А когда я буду готов действовать, разведешься. Не отвергай эту мысль с ходу, Ксюша, подумай как следует.

– Да ну. – Она недовольно скривилась. – Зачем мне искать хлопот на свою голову. А вдруг ребенок появится?

– Так это от тебя зависит, появится он или нет. Можно сказать, что ты хочешь еще несколько лет поработать манекенщицей, какая же тут может быть беременность. А можно сказать, что у тебя какое-нибудь заболевание по женской части и тебе нужно сначала полечиться, прежде чем рожать. Кстати, услышав эти аргументы, он может и передумать насчет свадьбы. Тут надо поступить с умом, чтобы не оттолкнуть его.

– А вдруг я за эти три года встречу того человека, за которого по-настоящему захочу выйти замуж? И у меня с ним ничего не получится, потому что я буду несвободна. Может, у него принцип такой будет: с замужними женщинами романов не заводить и чужих семей не разрушать. Что тогда делать?

– Да, это, конечно, проблема, – усмехнулся Вадим. – А что с конкурсом? Ты внедряешь идею в его сознание?

– Я стараюсь, – кивнула Оксана. – Сначала я несколько раз заговаривала с ним о разных шоу-конкурсах по телевизору, мол, почему это люди такие азартные, так надеются на халяву приз выиграть. Потом высказала мысль, что, может, дело не только в призах, но и в желании оказаться умнее и удачливее других и чтобы об этом непременно узнали многие. Кажется, он клюнул. Во всяком случае, на днях он вскользь сказал, что идея с номерами на бутылочных пробках не так уж плоха. Это по поводу пепси-миллиономании. Я так понимаю, он подумывает, не ставить ли номера на книги, а потом разыгрывать как лотерею или еще что-нибудь в этом же роде. Наверное, надо ему дать еще пару дней поварить в голове эту мысль, а потом подбросить идею с анонимным автором.

– Как ты собираешься это делать? План уже есть?

– Наверное, начну говорить о том, что человеку все-таки важнее чувствовать себя умнее других, а не удачливее. Удача – это фортуна, если и привалила, то не по твоей заслуге. А выиграть конкурс благодаря собственному интеллекту – это куда престижнее. Все-таки конкурс-то между читателями, а не между дворовой шпаной. Читатель уже по определению считает себя интеллектуалом. Я права, Вадик?

– Ты умница, Ксюша.

Вадим посмотрел на нее так, как будто видел впервые в жизни и внимательно изучал.

– Иногда мне кажется просто кощунственным, что такая светлая головка пропадает зазря на подиуме. Может, тебе бросить это занятие и пойти учиться? Из тебя вышел бы прекрасный педагог, психолог или менеджер.

– Что ты, Вадик. – Она покачала головой и улыбнулась. – Ну куда мне учиться? Я же вступительных экзаменов не сдам, я из школьной программы ничего не помню. Да и вообще я учиться никогда не любила. И потом, это может не понравиться Есипову. Одно дело – манекенщица, это вполне соответствует его статусу, и совсем другое дело – студентка. Генеральному директору крупного издательства иметь в любовницах студентку? Смех, да и только. Ему со мной в обществе будет стыдно появиться. Тогда уж он точно найдет себе другую.

– Жаль. Ну походишь ты по подиуму еще года три-четыре, а потом? Ты же умрешь от скуки. Хорошо, если за это время ты встретишь своего долгожданного, тогда хоть будешь семьей и детьми заниматься. А если нет? И не забудь, дети имеют неприятную привычку вырастать, взрослеть и уходить от родителей. Тебе нужно иметь какое-нибудь занятие, свое дело, чтобы не быть ни к кому привязанной и ни от кого не зависеть. Пойми, Ксана, если вся твоя жизнь будет сконцентрирована на муже, это до добра не доведет. Ты сама не заметишь, как станешь чрезмерно требовательной к нему, начнешь цепляться по пустякам, зависеть от каждого его слова, от каждого взгляда. Не дело это, девочка, поверь мне.

Она опустила голову и стала преувеличенно внимательно разглядывать узор на паласе, устилавшем пол в ее комнате. Оксана стеснялась признаться Вадиму, что очень хочет иметь такого мужа, вокруг которого она могла бы сосредоточить все свое существование. Она давно уже не живет с родителями, манекенщицы рано выходят на подиум и становятся самостоятельными, а ей надоела эта независимость, и ее не радует одиночество. Ей не нужна свобода, она уже успела нагуляться всласть. Теперь ей хотелось сидеть дома и ждать мужа с работы, а детей – из школы, варить борщи, печь торты и пирожные, не думая о талии, и смотреть по вечерам сериал про доктора Куин, вместо того, чтобы расхаживать с Есиповым по набившим оскомину светским тусовкам.