Иллюзия греха

- Да Господи, Зоенька, чего стесняться-то? Дело житейское, вы оба взрослые люди. Перестань комплексовать. Скажика лучше, в первой декаде июня вы там бывали?

- Ты имеешь в виду - до десятого числа? Нет.

- А когда?

- На прошлой неделе.

- В какой именно день?

- В пятницу...

Она опять замялась.

- Ну, Зоенька, давай, выкладывай, не мнись, - подтолкнул ее Ташков. Что тебя смущает?

- И в субботу тоже.

- Ого! Частите, Джульетта, два дня подряд на свидания бегаете.

- Мы ночевали в этой квартире.

- А, тогда понятно. А что же больная жена?

- Саша, ну зачем ты так? Я о таких вещах не спрашиваю, это неудобно. Если Валерий Васильевич говорит мне, что может остаться на ночь, я просто радуюсь этому, вот и все. Кто я такая, чтобы задавать ему вопросы?

- Зоя, ты - молодая красивая женщина, которая имеет право хотеть нормальную семью и законного мужа. И ты имеешь право задавать ему любые вопросы и спрашивать обо всем, что тебя интересует.

- А если мне не хочется спрашивать?

- Ну, тогда конечно, - вздохнул Ташков.

По крайней мере одно уже понятно: в ночь, когда погиб Олег Жестеров, доктор Волохов был с Зоей на квартире у своего приятеля. Вряд ли взрывное устройство подложили в светлое время суток, народу кругом полно, да и окна квартиры Жестеровых выходят как раз на то место, где стоит гараж. Коротков называл ему время, когда были совершены и другие убийства, Александр все сведения запомнил и собирался сейчас аккуратно построить разговор с Зоей так, чтобы выяснить, нет ли у Волохова алиби и на эти моменты.

Предчувствия обманывали Короткова редко. Все получилось примерно так, как он и ожидал, и это ввергало в уныние не только его, но и Настю Каменскую, и даже Мишу Доценко, который, отлежавшись пару дней после того, как надышался каким-то ядовитым газом, уже приступил к работе.

Первым делом установили адрес доктора Волохова. Жил он, как выяснилось, в районе Электрозаводской, на Малой Семеновской улице.

- Ишь ты, - завистливо фыркнул Коротков, - везет же некоторым. Удобно устроился наш доктор, имеет дружка с пустой хатой неподалеку от собственного дома. Тут живет, а сюда баб водит, и практически без всяких временных затрат на переезды. Как бы мне так наладиться?

- Погоди, Юрик, - хмуро сказала Настя, - это еще не самое плохое. Я вот все думаю, зачем нашему доктору Волохову хата приятеля.

- Как это зачем? Очевидно же.

- В том-то все и дело, что не очевидно. По данным паспортного стола и РЭУ, доктор наш не женат. То есть абсолютно холост.

- Да ты что! - Коротков аж задохнулся от возмущения. - Как это он может быть не женат, когда у него жена - глубокий инвалид, и уже много лет. Умерла она, что ли?

- Вот твоя доверчивость погубит тебя когда-нибудь, - заметила Настя. - И меня, кстати, тоже. С чего мы решили, что у него жена есть? С того, что якобы Романовская говорила Анисковец, а та, в свою очередь, якобы пересказывала своему старинному другу-любовнику Родченко? Информация прошла через десять рук, можешь себе представить, как она исказилась.

- Ну хорошо, а Зоя Смирнягина? Она ведь то же самое сказала Ташкову.

- Ну, Юр, ну ты меня просто умиляешь иногда. Сразу видно, что ты рано женился. Закоренелые холостяки сплошь и рядом обманывают своих подруг, рассказывая им о своих женах. Это делается для того, чтобы девушки с намеками на свадьбу не приставали. Представляешь, как хорошо придумать себе жену-инвалида? И претензий никаких, и в то же время облик благородного великомученика.

- Нет, Ася, что-то мне не верится, - покачал головой Коротков. - Может быть, он со своей женой не расписан? Начали жить вместе, сошлись когда-то зарегистрировать брак не успели, с женщиной случилось несчастье, и они продолжают жить в одной квартире, он за ней ухаживает. И выгнать не может. Или не хочет. Она может даже не быть прописанной у него, потому в милиции и в РЭУ об этом сведений нет.

- Хорошо, проверим, - согласилась Настя. - Пошлем нашего обаятельного Мишаню, пусть посмотрит, что там, в этой квартире. А с алиби что-нибудь удалось установить?

- Пока мало что. Смирнягина утверждает, что в ночь, когда Жестерову подложили взрывчатку, Валерий Васильевич был с ней на квартире у приятеля, с семи вечера и до десяти утра. Остальные даты пока проверяются. Доктор Волохов, между прочим, человек весьма любезный, по первому же требованию выдал нам свой органайзер, в котором зафиксированы все встречи, визиты и прочее. Очень собранный товарищ, все у него записано, размечено и спланировано чуть не на месяц вперед. Вчера я мотался с этим органайзером, сегодня Селуянова послал с людьми разговаривать. У меня куча долгов скопилась, хочу все бумажки разом отписать, потому и поменялся с Колькой.

Он задумчиво допил чай из высокой чашки с отколотым краешком, потом упрямо помотал головой.

- И все-таки ты не права, мать, - заявил Юрий. - Если у Волохова нет жены-инвалида, то зачем ему встречаться со своими любовницами на чужих хатах? Водил бы к себе. Ты вспомни, он много лет встречался с Галиной Терехиной на квартире у Анисковец. Почему?

- Ну мало ли почему. Может, у него родители живы, и нравы у них в семье строгие. Он ведь вовсе не стар, ему пятьдесят один всего, так что вполне могут иметь место и мама, и папа. Правда, по его адресу они не прописаны, но это, как ты понимаешь, ни о чем не говорит. Жить они могут и у него. Странный он какой-то. Не нравится мне этот Волохов.

Остаток дня потонул в текущей работе, и, когда Настя спохватилась, шел уже девятый час. Пока она размышляла, ехать ли домой прямо сейчас или все-таки дописать справку, раздался вежливый стук в дверь. Появился Миша Доценко.

- Ну что, Мишенька? Чем порадуете? - спросила она.

- Не знаю, обрадует ли вас это, но Валерий Васильевич Волохов живет совершенно один". Ни сожительницы, ни родителей. Соседи гарантируют, они много лет заходят к нему со своими проблемами, это удел всякого врача. Более того, родители Волохова действительно жили раньше вместе с ним, но в последние лет десять живут вообще в другом городе, поближе к младшей дочери, поскольку у той есть семья и трое детишек, и старики возятся с внуками.

- А может быть, раньше жена все-таки была? - с надеждой спросила Настя.

Ей так хотелось, чтобы странному поведению Волохова нашлось простое и логичное объяснение, но чем больше информации о нем поступало, тем менее понятными становились его поступки.

- Соседи утверждают, что жены никакой не было. Даже сожительницы. Правда, они видели, как к Валерию Васильевичу то и дело приходили женщины, но ни одна из них никогда не жила в его квартире. Остаться ночевать - это максимум, что он им позволял.

- Насколько надежны слова соседей? - уточнила Настя. У нее, выросшей в большом городе и всю жизнь прожившей в многоквартирных домах, всегда просыпались подозрения, когда жильцы слишком много знали о своих соседях. Москвичи давно стали равнодушными друг к другу и чаще всего не знают даже по именам тех, кто живет с ними на лестничной площадке.