Триумфальная арка
– Вторая ночь, – сказал Равик. – Она опасна. Прелести новизны уже нет, а прелести доверия еще нет. Но мы переживем эту ночь.
Жоан поставила рюмку на столик.
– Ты, видимо, знаешь толк в таких вещах.
– Ничего я не знаю. Все одни слова. Да и можно ли что-нибудь знать? Всякий раз все оборачивается по-иному. Так и сейчас. Второй ночи не бывает. Есть только первая. А если приходит вторая, значит, всему конец.
– Ах ты Боже мой! Ну куда она нас заведет, вся эта твоя арифметика? Иди лучше ко мне. Я не хочу спать. Я хочу пить. С тобой. Смотри, там наверху закоченели голые звезды. До чего быстро замерзаешь, когда остаешься одна! Даже в жаркую пору. А вдвоем – никогда.
– Можно и вдвоем замерзнуть.
– Нам с тобой это не угрожает.
– Разумеется, – сказал Равик, и она не заметила, как в темноте по его лицу пробежала тень. – Нам этого опасаться нечего.
X
– Что со мной было, Равик? – спросила Кэт Хэгстрем. Она лежала в постели, голова ее высоко покоилась на двух подушках, уложенных одна на другую. Пахло туалетной водой и духами. Форточка была приоткрыта. Проникавший с улицы чистый, чуть морозный воздух смешивался с комнат – ным теплом, и казалось, на дворе стоит апрель, а не январь.
– У вас сильно повысилась температура, Кэт. И держалась несколько дней. Потом вы уснули и спали почти сутки. Теперь температура нормальная и все пришло в норму. Как вы себя чувствуете?
– Я устала. Но уже по-другому. Не так издергана. И боли почти нет.
– Боль еще появится. Но не особенно сильная. А мы уж позаботимся, чтобы вы легко ее перенесли. Во всяком случае, перемена наступит очень скоро. Да вы и сами это знаете…
она кивнула.
– Вы меня оперировали, Равик?..
– Да, Кэт.
– Это было действительно необходимо?
– Да.
Он молча ждал следующего вопроса. Пусть лучше спрашивает сама, так легче.
– Сколько мне придется тут пролежать?
– Недели три-четыре.
Она немного помолчала.
– Думаю, это пойдет мне на пользу. Мне нужен покой. Я совсем извелась. Сама теперь чувствую. Я так устала. Все время пыталась уверить себя в обратном. Скажите, операция как-то связана со всем этим делом?
– Безусловно.
– И эти кровотечения? Совсем не вовремя?
– Да, Кэт.
– Хорошо, что теперь мне не нужно никуда спешить. Может быть, все к лучшему. Но встать сейчас… Снова окунуться во все это… Мне кажется, я бы не смогла…
– Да и не нужно. Забудьте обо всем. Думайте только о самом насущном. О завтраке, например.
– Хорошо. – Она слабо улыбнулась. – Дайте мне зеркало.
Он взял с ночного столика зеркало и подал ей. Она внимательно осмотрела себя.
– Равик, вот эти цветы – вы их мне прислали?
– Нет, клиника.
Она положила зеркало на кровать.
– В январе клиники не преподносят своим пациентам сирень. Скорее астры или что-нибудь в этом роде. К тому же откуда клинике известно, что из всех цветов я больше всего люблю сирень?
– Здесь известно все. Ведь вы пациент-ветеран, Кэт. – Равик встал. – А теперь мне надо идти. Около шести зайду снова, посмотрю вас.
– Равик…
– Да?..
Он обернулся. Вот оно, подумал он. Сейчас спросит…
Она протянула ему руку.