Триумфальная арка

Вы читаете: Триумфальная арка (Страница: 3 из 185)

Женщина подняла на него глаза, но к рюмке не прикоснулась.

– Нет, это и в самом деле так, – сказал Равик. – Особенно если дело происходит ночью. Ночь многое усложняет.

Женщина по-прежнему смотрела на него.

– Незачем меня утешать, – наконец проговорила она.

– Тем лучше.

Равик поискал глазами кельнера. Хватит. Ему это надоело, он хорошо знал таких женщин. Вероятно, из русских эмигрантов, подумал он.

Стоит им где-нибудь пристроиться и слегка захмелеть, как сразу же переходят на категорический тон.

– Вы русская?

– Нет.

Равик расплатился и встал, собираясь проститься. Сразу же встала и женщина. Она сделала это молча, как нечто само собой разумеющееся. Равик нерешительно взглянул на нее. Ладно, подумал он. Проститься можно и на улице.

Начался дождь. У входа Равик остановился.

– Вам куда?

Он решил, что пойдет в противоположном направлении.

– Не знаю. Куда-нибудь.

– Где вы живете?

Женщина вздрогнула.

– Туда я пойти не могу. Нет! Не могу! Только не туда!

В ее глазах внезапно появилось выражение дикого страха. Ссора, подумал Равик. Разругалась с му – жем и убежала из дому. Завтра днем одумается и вернется.

– Разве вам не к кому пойти? К какой-нибудь знакомой? Отсюда можно позвонить.

– Нет. Не к кому.

– Но ведь надо же где-то переночевать. Нет денег на отель?

– Есть.

– Так пойдите в любой отель. Их тут много.

Женщина молчала.

– И все-таки где-то вам надо переночевать, – сказал Равик, теряя терпение. – Нельзя же оставаться на улице, под дождем.

Женщина застегнула плащ.

– Вы правы, – сказала она, словно наконец решилась на что-то. – Вы совершенно правы. Спасибо. Больше обо мне не беспокойтесь. Где-нибудь устроюсь. Спасибо. – Она зажала в кулаке углы воротника. – Спасибо за все.

Женщина исподлобья смотрела на Равика глазами, полными муки, тщетно силясь улыбнуться; затем, торопливо и неслышно ступая, ушла в дождь и туман.

С минуту Равик не двигался с места.

– Черт возьми, – растерянно и нерешительно пробормотал он.

Равик не понимал, как и почему так получилось, – горестная ли улыбка, взгляд, или пустынная улица, или ночь… Но он понимал, что нельзя так вот просто отпустить эту женщину; там, в тумане, она вдруг показалась ему заблудившимся ребенком.

Равик догнал ее.

– Пойдемте со мной, – сухо сказал он. – Что-нибудь придумаем.

Они вышли на площадь Этуаль. Она раскинулась перед ними в струящейся серой мгле, величественная и бесконечная. Туман сгустился, и улиц, лучами расходившихся во все стороны, не было видно. Видна была только огромная площадь с висящими тут и там тусклыми лунами фонарей и ка – менным сводом Триумфальной арки, огромной, терявшейся в тумане; она словно подпирала унылое небо и защищала собой сиротливое бледное пламя на могиле Неизвестного солдата, похожей на последнюю могилу человечества, затерянную в ночи и одиночестве.

Они пересекли площадь. Равик шел быстро. Он слишком устал, чтобы думать. Рядом с собой он слышал неуверенные и громкие шаги женщины, она шла молча, понурившись, засунув руки в карманы плаща, – маленький огонек чужой жизни. И вдруг в позднем безлюдье площади она на какой-то миг показалась ему странно близкой, хотя он ничего о ней не знал или, быть может, именно потому. Она была ему чужой. Впрочем, и он чувствовал себя везде чужим, и это странным образом сближало – больше, чем все слова и притупляющая чувства долголетняя привычка.

Равик жил в небольшом отеле в переулке за площадью Терн, неподалеку от авеню Ваграм. Это было довольно обветшалое здание. Новой была только вывеска над входом – «Отель „Энтернасьональ"“.

Равик нажал кнопку звонка.

– Есть свободный номер? – спросил он парня, открывшего дверь.

Тот вытаращил заспанные глаза.

– Портье нет на месте, – наконец проговорил он, запинаясь.