Гарри Поттер и Принц-полукровка

— Та паршивая старая полукровка захватила семейные реликвии Блэков? — сказал Финис Найджеллас, рассерженно; и он ушел из его рамки, несомненно для того, чтобы посетить свой портрет на Площади Гриммо 12.

— Профессор, — сказал Гарри после короткой паузы, — Профессор МакГонагалл говорила вам о том, что сказал я ей после того, как Кэйти была травмирована? О Драко Maлфое?

— Да, она сказала мне о ваших подозрениях, — сказал Дамблдор.

— И что вы на это скажете?

— Я приму все соответствующие меры, чтобы исследовать любого, кто, возможно, принимал участие, связанное с несчастным случаем с Кэти, — сказал Дамблдор. — Но что теперь касается меня, Гарри, — это наш урок.

Гарри чувствовал себя немного обиженным в этом: если их уроки были настолько важны, почему тогда был такой длинный промежуток между первым и вторым уроками? Однако, он больше не говорил о Драко Maлфое, но наблюдал, поскольку Дамблдор лил свежие воспоминания в Думбльдум(Мыслислив) и начал перемешивать содержимое котла палочкой, котрую держали длинные пальцы.

— Я уверен, ты помнишь, что мы начали рассказ о начале Лорда Волдеморта в пункте, где красивый маггл, Том Риддл, оставил свою жену ведьму, Мероуп, и возвратился к своей семье домой в Литтл Хэнглтон. Мероуп была оставлена одна в Лондоне, ожидая родить ребенка, который однажды станет Лордом Волдемортом.

— Как Вы узнали, что она была в Лондоне, сэр?

— Из-за свидетельства одного человека, — сказал Дамблдор, — Кто, по странному совпадению, нашел тот самый магазин, откуда прибыло ожерелье, которое мы только что обсуждали.

Он перемешивал содержание Думбльдума, Гарри видел его помешивания и прежде, которые очень напоминали действия золотодобытчика, который просеивает золото. Из перемешивающийся серебряной жидкости повысилась фигура маленького старика, вращалась фигура в Думбльдуме медленно, серебряная как призрак, но намного более материальная, с соломой волос, которые полностью закрывали глаза фигуры.

«Да, мы приобрели это при любопытных обстоятельствах. Это было продано молодой ведьмой, как раз перед Рождеством, о, теперь уже много лет назад. Она сказала, что очень нуждается в золоте о, ну, в общем, это итак было очевидно. Одетая в тряпки и выглядела очень одиноко… Я видел, что она скоро родит ребенка. Она сказала, что медальон принадлежал Салазару Слизерину. Хорошо, мы слышимэтот вид истории все время, О, это был Мерлин, это был, его любимый заварной чайник, , но когда я смотрел на это, это сразу же выдавало его марку, и несколько простых заклинаний было достаточно для того, чтобы сказать мне правду. Конечно, это сделало эту вещь рядом бесценной. Она, казалось, не имела представления, сколько это стоило. Счастливая получить десять галлеонов за это. Это была самая выгодная сделка, которую мы когда-либо заключали!

Дамблдор дал экстра-энергичный толчок Думбльдуму и Caractacus Burke, убывал назад в циркулирующую массу памяти, откуда он и прибыл.

— Он только дал за нее десять Галеонов? «сказал Гарри с негодованием и жалостью.

— Caractacus Burke, не был знаменит за свое великодушие, — сказал Дамбледор. — Так что мы знаем, что, около конца ее беременности, Мероуп была одна в Лондоне и в отчаянной потребности золота, достаточно отчаянной, чтобы она продала одно и пожалуй самое ценное владение, медальон, который был одной из хранимых семейных реликвий семейства Марволо.

— Но она же могла колдовать! — сказал Гарри нетерпеливо. — Она могла сделать себе продовольствие и все нужное для себя при помощи волшебства, не так ли?

— Ах, — сказал Дамблдор, — возможно она могла. Но это — моя версия, предполагаю снова, но я все-таки уверен, что я прав. Что, когда муж оставил ее, Мероуп прекратила использовать магию. Я не думаю, что она хотела быть ведьмой и дальше. Конечно, также возможно, что ее невознагражденная любовь и сопутствующее отчаяние иссушали ее силу; это может случиться. В любом случае, поскольку ты это увидешь, Мероуп отказался поднимать палочку даже для того, чтобы сохранить свою собственную жизнь.

— Она не хотела жить даже для своего сына?

Дамблдор поднял свои брови. — Ты бы мог почувствовать жалость к Лорду Волдеморту?

— Нет, — быстро сказал Гарри, — Но у нее был выбор, никак у моей матери

— У твоей матери тоже был выбор, — мягко сказал Дамблдор. — Да, Мероуп Риддл выбрала смерть несмотря на сына, который нуждался в ней, но не суди ее слишком резко, Гарри. Она была очень ослаблена на длинное страдание, и она никогда не имела храбрость вашей матери. И теперь, если ты выдержишь …

— Куда мы идем? — спросил Гарри, поскольку Дамблдор подошел к нему впереди стола.

— На сей раз, — сказал Дамблдор, — мы собираемся входить в мою память. Я думаю, что ты найдешь это богато и подробно и с полным удовлетворением себя. После тебя, Гарри …

Гарри склонился над Думбльдумом; его лицо нарушило гадкую поверхность памяти, и затем он проваливался и снова темнота…. Секунды спустя, его ноги коснулись земли; он открыл свои глаза и нашел, что он и Дамблдор стоят на шумной, старомодной Лондонской улице.

— Там я, — сказал красноречиво Дамблдор, указывая перед ними на высокую фигуру, пересекающую дорогу перед повозкой с молоком.

Длинные волосы этого молодого Альбуса Дамблдора и борода были темно-рыжие. Достигнув их стороны улицы, он шагал прочь по тротуару, тянущий за собой много любопытных взглядов из-за яркого костюма из бархата и цвета сливы, который был надет на нем.

— Хороший костюм, сэр, — сказал Гарри, прежде, чем он смог остановить себя, но Дамблдор просто, хихикал, поскольку они следовали за ним самим в молодости на коротком расстоянии, наконец проходя через железные ворота в пустой внутренний двор, который оказался довольно мрачным, квадратным строительством, окруженным высокой оградой. Он сделал немного шагов, ведущих к передней двери и постучал один раз. После момента или два, дверь была открыта потрепанной девочкой, носящей передник.

— Добрый день. Я встречаюсь с госпожой Коул, которая, как я верю, работает здесь медсестрой?

— О, — сказала изумлено-выглядящая девочка, принимая эксцентричное появление Дамблдора. «Гм… только мо'… Госпожа КОУЛ! «она прокричала через плечо.

Гарри слышал отдаленный голос, крича кое-что в ответ. Девочка вернулась к молодому Дамблдору «Можете войти, она сейчас придет »

Дамблдор ступил в прихожую, сделанную из плиток черно-белого цвета; целое место было вытерто, но безупречно убрано. Гарри и старший Дамблдор последовали тоже. Прежде, чем передняя дверь закрылась позади них, тощая, прибыла обеспокоено выглядящая женщина, подходя к ним. У нее было лицо с заостренными чертами, которое казалось более беспокоящееся чем недоброе, и она прекратила обсуждать что-то через плечо с другим помощником, поскольку она шла к Дамблдору.

— … и принеси иод наверх Марте, Билли Стаббс собирал свои струпья и изливание Эрика Воллея на всем протяжении своих листов(письменных) — ветряная оспа на вершине всего остального, — она не сказала никому в частности, и затем ее глаза упали на Дамблдора, и она остановилась на дорожках, как вкопанная, смотря так удивлено, будто жираф только что пересек ее порог.

— Добрый день, — сказал Дамблдор, протягивая свою руку. Госпожа Коул же просто зевала.

— Меня зовут — Альбус Дамблдор. Я послал вам письмо, запрашивая назначение, и вы очень любезно пригласили меня сегодня сюда.

Госпожа Коул моргала. Очевидно решая, что Дамблдор не был галлюцинацией, она слабо сказала — О да. Хорошо — хорошо, тогда — вы должны войти в мою комнату. Да.

Она повела Дамблдора в маленькую комнату, которая казалась была частью гостиной, офисной частью. Пол был столь же потерт как и в прихожей, а мебель была стара и не соответствовала времени. Она пригласила Дамблдора присисть на хрупкий стул, а сама села позади приведенного в беспорядок стола, нервно уставившись на него.

— Я — здесь, поскольку я уже сказал вам в своем письме, обсуждать Тома Риддла и принять меры для его будущего, — сказал Дамблдор.

— Вы семья? — спросила госпожа Коул.

— Нет, я — преподаватель, — сказал Дамблдор. — Я прибыл, чтобы предложить Тому место в моей школе.

— Какая тогда это школа?

— Ее называют Хогвартс, — сказал Дамблдор.