Гарри Поттер и Принц-полукровка

— Я так не думаю, — сказал Дамблдор. — Я думаю, я знаю шестой Хоркрукс. Интересно, что ты скажешь, если я расскажу, что мне было любопытно поведение змеи, Нагини?

— Змеи? — спросил Гарри, вздрогнув. — Животных можно использовать, как Хоркруксы?

— Ну, так делать не рекомендуется, — сказал Дамблдор, — потому что, очевидно, доверять часть своей души чему-то, что может думать и передвигаться само по себе, очень рискованно. Однако если мои вычисления верны, с Волдемортом был как минимум один Хоркрукс, когда он пришел в дом твоих родителей, чтобы убить тебя. Кажется, он скрывал процесс создания Хоркруксов за показательными смертями. Ты должен был быть следующим. Он верил, что, убив тебя, он мог обмануть пророчество. Он верил, что сделает себя непобедимым. Я уверен, что он планировал создать свой последний Хоркрукс после твоей смерти. Как мы знаем, ему это не удалось. Через несколько лет, однако, он использовал Нагини, чтобы убить старого маггла, и ему могло прийти в голову превратить ее в последний Хоркрукс. Она подчеркивает его связь со Слизерином, которая увеличивает загадочность Лорда Волдеморта; я думаю, она ему нравится так, как никто другой; тем более он постоянно держит ее при себе и, кажется, контролирует ее сильнее, чем обычный Змееуст.

— Итак, — сказал Гарри, — дневник и кольцо уничтожены. Чаша, медальон и змея все еще невредимы, и вы думаете, что Хоркруксом может быть что-то, когда-то принадлежавшее Гриффиндору или Рейвенкло?

— Замечательно краткий и точный вывод, — сказал Дамблдор, кивнув головой.

— Так… вы все еще их ищете, сэр? Вот куда вы уходите из школы?

— Верно, — ответил Дамблдор. — Я долго искал. Мне кажется… возможно… я близок к нахождению еще одного. Есть обнадеживающие знаки.

— А если вы найдете, — быстро сказал Гарри, — могу я пойти с вами и помочь избавиться от него?

Дамблдор пристально посмотрел на Гарри, а потом сказал:

— Да, я думаю, можеш.

— Правда? — воскликнул Гарри, совершенно ошеломленный.

— О да, — сказал Дамблдор, слегка улыбнувшись. — Думаю, ты это честно заработал.

Сердце Гарри подпрыгнуло. Было очень приятно, что ему не стали опять говорить про осторожность и защиту. Директора и директрисы на стенах выглядели менее пораженными решением Дамблдора; Гарри видел, что несколько из них качали головами, а Финеас Нигеллус вообще храпел.

— Волдеморт знает, что Хоркрукс уничтожем, сэр? Он может это чувствовать? — спросил Гарри, игнорируя портреты.

— Очень интересный вопрос, Гарри. Надеюсь, что нет. Надеюсь, что Волдеморт сейчас настолько упивается злом, а эти решающие части его души так долго были от него отделены, что он не чувствует их. Возможно, на пороге смерти он мог бы опасаться их исчехновения… но он не опасался, к примеру, что дневник уничтожен, пока не выпытал правду из Люциуса Малфоя. Когда Волдеморт узнал, что дневник продырявили и забрали всю его силу, я бы сказал, что гнев его был ужасен.

— Но я думал, что он подразумевал, что Люциус Малфой должен подбросить его в Хогвартс.

— Да, он так и сделал много лет назад, когда убедился, что сможет создать больше Хоркруксов, однако Люциус Малфой полагал, что надо ждать прикаа Волдеморта, но не получил его, так как Волдеморт исчез вскоре после этого. Несомненно, он считал, что Люциус не осмелится сделать что-то с Хоркруксом, отличное от тщательной охраны, но он слишком рассчитывал на страх юциуса перед хозяином, который исчез много лет назад и который, как думал Люциус, умер. Конечно, Люциус не знал, чем на самом деле был дневник. Думаю, Волдеморт сказал ему, что дневник поможет снова открыть Тайную Комнату, потмоу что это был умный обман. Если бы Люциус знал, что держал в руках часть души своего хозяина, он, без сомнений, обошелся с ним с большим благоговением — но вместо этого он пошел на удачу и осуществил старый план сам. Подкинув дневник дочери Артура Уизли, он хотел дискредитировать Артура и избавиться от запрещенного магического предмета одним ударом. Ах, бедный Люциус… из-за бешенства Волдеморта по поводу того, что он потеряд один Хоркрукс благодаря своей корысти и прошлогоднего фиаско в Министерстве, я не удивлюсь, что он действительно рад находиться в безопасности в Азкабане.

Гарри ненадолго задумался, а потом спросил:

— Так если уничтожить все Хоркруксы, Волдеморта можно будет убить?

— Да, я так думаю, — сказал Дамблдор. — Без своих Хоркруксов Волдеморт станет смертный человеком с ослабленной и уменьшенной душой. Не забывай, однако, что хотя его душа может быть повреждена вдали от владельца, его мозг и магические силы остаются невредимыми. Все равно убийство волшебника, подобного Волдеморту, даже без его Хоркруксов отнимет много сил.

— Но у меня нет каких-то особенных возможностей или силы, — сказал Гарри, не успев себя остановить

— Нет, у тебя есть, — жестко сказал Дамблдор. — У тебя есть сила, которой никогда не было у Вольдеморта. Ты можешь…

— Я знаю! — нетерпеливо произнес Гарри. — Я могу любить! — он еле смог себя остановить, чтобы не сказать «типа это так важно!»

— Да Гарри, ты можешь любить, — Дамблдор словно знал, что Гарри собирался сказать, — это чудесное качество, если посмотреть на все, что с тобой случилось. Ты еще слишком юн, чтобы понять, насколько ты особенный

— Итак, когда пророчество говорит, что у меня будет сила, про которую не знает Темный Лорд, это значит — любовь? — спросил Гарри, чувствуя себя слегка разочарованным.

— Да, только любовь, — сказал Дамблдор. — но Гарри, никогда не забывай, то, что говорит пророчество, имеет какое-то значение лишь потому, что Вольдеморт так решил. Я тебе говорил это в конце прошлого года. Вольдеморт избрал тебя, как человека, который будет для него самым опасным, и сделав это, ты таки стал для него самым опасным человеком!

— Но это все равно сводится к тому…

— Нет! — нетерпеливо сказал Дамблдор. Указывая на свою черную, ссохшуюся руку, он сказал. — Ты придаешь слишком большое значение пророчеству!

— Но, — промямлил Гарри, — но вы сказали, что пророчество означает…

— Если бы Вольдеморт никогда не услышал пророчество, исполнилось бы оно? Означало ли оно хоть что-то? Конечно нет! Ты думаешь, что все пророчества в Зале Пророчеств были осуществлены?

— Но, — сказал Гарри, — но в прошлом году, вы сказали, что одному из нас придется убить другого…

— Гарри, Гарри, это только потому, что Вольдеморт совершил ужасную ошибку, и действовал, опираясь на слова Профессора Трелони! Если б Вольдеморт никогда не убивал твоего отца, получил бы ты такую ненасытную страсть ему отомстить? Конечно, нет! Если бы он не заставил твою маму умереть за тебя, дала бы она тебе такую магическую защиту, которую он бы не смог победить? Конечно, нет, Гарри! Разве ты не понимаешь? Вольдеморт сам создал себе своего злейшего врага, как и все тираны! Ты себе представляешь, сколько тиранов боятся людей, с которыми они борются? Все понимают, что однажды, среди всех их жертв найдется тот, кто восстанет против них и ответит на удар! Вольдеморт ничем от них не отличается! Он всегда искал того, с кем ему придется сразиться. Он услышал про пророчество и сразу приступил к действиям, а вышло так, что он не только выбрал человека, которому скорее всего суждено его прикончить, а и дал ему смертельное оружие!

— Но…

— Тебе важно это понять! — Дамблдор встал с кресла и начал ходить по комнате, его блестящая мантия колыхалась по ветру. Гарри никогда не видел его таким взволнованным. — Пробуя убить тебя, Вольдеморт сам выбрал того замечательного человека, который сидит сейчас передо мной, и дал ему все средства, чтоб себя прикончить! Это все ошибка Вольдеморта: и то, что ты мог читать его мысли, его амбиции, и то, что ты можешь даже понимать язык змей, на котором он раздает указания. Гарри, несмотря на твой привилегированный статус в мире Вольдеморта (который, кстати, был бы прекрасным подарком для любого их Пожирателей Смерти), тебя никогда не привлекали Темные Силы, никогда, даже на секунду, ты не хотел стать одним из наследников Вольдеморта!

— Конечно, нет! — негодовал Гарри, — Он убил моих родителей!

— Тебя защищает, короче говоря, твоя способность любить! — громко сказал Дамблдор. — Только эта защита может сработать против таких сил, как у Вольдеморта! И несмотря на все искушения, которые сваливались на тебя, несмотря на все проблемы, ты остаешься чист сердцем, так же чист, как ты и был в одиннадцать, когда ты смотрел в зеркало, которое отражало желание твоего сердца. Это был единственный путь победить Лорда Вольдеморта, а не богатства или бессмертие. Гарри, ты себе представляешь, как мало магов смогли бы увидеть то, что ты увидел в том зеркале? Вольдеморту следовало бы знать, с кем он имеет дело, но он не знал!

Но он знает сейчас. Ты вник в мысли Лорда Вольдеморта без травмы для себя, но он не может овладеть тобой, не выдержав смертельную боль, как он узнал в Министерстве. Я действительно думаю, что теперь он понимает почему, Гарри, но тогда он так торопился увековечить свою душу, что даже не задумывался о той несравненной силе нетронутой и целой души.

— Но Сер, — Гарри пытался навести хоть какие-то аргументы, — это все сводится к одному, не так ли? Я должен попробовать и убить его, или…

— Должен? — сказал Дамблдор. — Конечно, ты должен! Но не только из-за пророчества, а потому что ты, сам, никогда не успокоишься, пока не попробуешь! Мы оба это знаем. Подумай, на секунду, что ты никогда не слышал про пророчество! Что бы ты сейчас думал о Вольдеморте, скажи?

Гарри смотрел, как Дамблдор ходит вокруг него, и думал. Он подумал про свою маму, своего папу и Сириуса. Он подумал про Седрика Диггори. Он подумал про все те ужасные деяния, которые совершил Лорд Вольдеморт. Огонь загорелся в его груди