Гарри Поттер и Орден Феникса

Но Гарри был почти уверен, что на этот раз МакГонагалл не проявит гостеприимства. Хотя Гермиона сказала, что учебные кружки и группы по домашним заданиям разрешены, такой кружок вполне могут счесть бунтарским.

— Ладно, попробуем что-нибудь придумать, — сказала Гермиона. — Когда решим насчёт времени и места первого занятия, всех оповестим.

Она порылась в сумке, достала перо и пергамент и помешкала, словно собираясь с духом перед тем, как сделать важное заявление.

— Хорошо бы, все написали свои имена, чтобы мы знали, кто присутствовал. И ещё я думаю, — она сделала глубокий вздох, — нам не стоит кричать об этом на каждом углу. Так что, если вы подпишетесь, это значит, вы обязались не говорить о наших планах ни Амбридж, ни остальным.

Фред сразу взял перо и с удовольствием расписался, но Гарри заметил, что перспектива внести себя в список кое-кого не обрадовала.

— Э-э, — протянул Захария, не взяв пергамент, который протягивал ему Джордж. — Эрни мне скажет, когда собираемся.

Но Эрни и сам не решался подписаться. Гермиона вздёрнула брови.

— Понимаешь… мы — старосты. Если список найдут… ты же сама сказала: если Амбридж прознает…

— Ты минуту назад согласился, что это самое важное в нынешнем году, — напомнил ему Гарри.

— Я… да. Да, я так считаю… Просто…

— Эрни, ты правда думаешь, что я буду оставлять его где попало? — язвительно спросила Гермиона.

— Нет. Конечно нет. — Эрни немного успокоился. — Ну, конечно, я подпишу.

После Эрни никто не протестовал, хотя Гарри заметил, что подруга Чжоу посмотрела на неё с укоризной перед тем, как поставить подпись. Когда записался последний — Захария, Гермиона забрала пергамент и аккуратно засунула в сумку. Присутствующими владело странное чувство. Теперь они как будто были связаны круговой порукой.

— Ну, время бежит, — бодро сказал Фред. — А нам с Джорджем и Ли ещё надо приобрести предметы довольно щекотливого свойства. До встречи.

По двое, по трое ребята стали расходиться. Прежде чем уйти, Чжоу устроила долгую возню с застёжкой сумки; густые чёрные волосы её свесились вперёд, совершенно заслонив лицо. Но подруга стояла у неё над головой, скрестив руки и цокая языком, и Чжоу ничего другого не оставалось, как уйти с ней. У двери, подталкиваемая подругой, она оглянулась напоследок и помахала Гарри.

— По-моему, неплохо прошло, — сказала довольная Гермиона, когда они втроём вышли из «Кабаньей головы» на солнечный свет. Гарри и Рон ещё не расстались со своими бутылками сливочного пива.

— Этот Захария — хмырь, — сказал Рон, злобно глядя в спину удалявшегося Смита.

— Мне он тоже не очень нравится, — сказала Гермиона. — Понимаешь, он слышал, как я сговаривалась с Эрни и Ханной у стола пуффендуйцев, и тоже захотел прийти — что я могла сделать? Но чем больше народу, тем лучше. Вот и Майкл Корнер с друзьями не пришёл бы, если бы не гулял с Джинни…

Рон, допивавший последние капли из своей бутылки, поперхнулся и пролил сливочное пиво себе на грудь.

— Он что? — Уши у Рона приняли цвет сырого мяса. — Она гуляет… моя сестра гуляет… ты что говоришь? С Майклом Корнером?

— Ну, поэтому он с друзьями и пришёл, я думаю. Конечно, он тоже не прочь поучиться защите, но если бы Джинни не сказала Майклу о нашем плане…

— Когда это… когда она с ним…

— Они познакомились на Святочном балу и подружились в конце прошлого года, — спокойно сообщила Гермиона.

Троица свернула на Верхнюю улицу и остановилась перед магазином перьев Писарро, в витрине которого красовался роскошный набор фазаньих перьев.

— Хм, не отказалась бы от нового пера.

Гермиона вошла в магазин, Гарри и Рон — следом.

— Майкл Корнер — это который? — свирепо спросил Рон.

— Черноволосый.

— Он мне не понравился.

— Тоже мне, удивил, — пробормотала Гермиона.

— Но я думал, она сохнет по Гарри, — сказал Рон, продвигаясь за ней вдоль ряда медных чернильниц с перьями.

Гермиона посмотрела на него с некоторой жалостью и покачала головой.

— Джинни сохла по нему, но уже много месяцев, как отсохла. Это не значит, что ты ей разонравился, — деликатно пояснила она Гарри, разглядывая длинное, чёрное с золотом перо.

Гарри, всё ещё занятому мыслями о прощальном жесте Чжоу, эта тема не казалась такой интересной, как Рону, — тот буквально трясся от негодования. Однако до него вдруг дошло то, на что он не обратил внимания в баре.

— Так вот почему она теперь разговаривает? — сказал он Гермионе. — Раньше она при мне не разговаривала.

— Ну да, — ответила она. — Пожалуй, я возьму вот это.

Она подошла к прилавку и выложила пятнадцать сиклей и два кната. Рон по-прежнему дышал ей в затылок.

— Рон, — строго сказала она, повернувшись и наступив ему на ногу, — именно поэтому Джинни и не сказала тебе, что встречается с Майклом. Знала, что ты плохо это воспримешь. Так что кончай нудить, я тебя умоляю.

— Что это значит? Кто плохо воспринял? Кто тут нудит? — продолжал ворчать на улице Рон.

Гермиона скосилась на Гарри и вполголоса, чтобы не услышал Рон, призывавший проклятья на голову Корнера, сказала: