Гарри Поттер и Орден Феникса

— Кто такой Кикимер? — спросил он.

— Здешний эльф-домовик, — ответил Рон. — Псих полнейший. Первый раз такого вижу.

Гермиона бросила на него сердитый взгляд:

— Никакой он не псих, Рон.

— Святая цель его жизни — чтобы ему отрезали голову и вывесили её на дощечке, как голову его матери, — раздражённо сказал Рон. — Это что, нормально?

— Ну… если даже он немножко странный, его вины в этом нет.

Рон игриво стрельнул глазами в Гарри.

— Гермиона всё ещё носится со своим обществом… Как его там?

— Я ни с чем не ношусь! — вспылила Гермиона. — Я пытаюсь бороться за права эльфов, понятно тебе? Дамблдор, между прочим, тоже считает, что мы должны относиться к Кикимеру гуманно.

— Ну ладно, ладно, — сказал Рон. — Пошли, я умираю с голоду.

Он первым вышел на лестничную площадку, но они ещё не начали спускаться, как…

— Стойте! — прошептал Рон и, выбросив назад руку, остановил Гарри и Гермиону. — Они ещё в коридоре, может, что и услышим.

Бесшумно наклонившись над перилами, все трое посмотрели вниз. В сумрачном коридоре под ними было полно волшебников и волшебниц, среди них виднелись и те, что охраняли Гарри в пути. Все взволнованно перешёптывались. В самой гуще толпы Гарри увидел чёрные сальные волосы и крючковатый нос профессора Снегга — наименее любимого им из педагогов Хогвартса. Гарри сильней перегнулся через перила. Ему очень интересно было, что делает Снегг в Ордене Феникса.

Перед самыми его глазами вдруг возник шнур. Он посмотрел наверх и увидел на площадке этажом выше Фреда и Джорджа, которые тихо опускали к тёмному скоплению людей в коридоре Удлинитель ушей. Секунду спустя, однако, волшебники двинулись к выходу и пропали из поля зрения.

До Гарри донеслось тихое ругательство Фреда, поднимавшего Удлинитель обратно.

Они услышали, как входная дверь открылась, потом закрылась.

— Снегг никогда здесь не ест, — негромко сказал Рон, обращаясь к Гарри. — И хорошо, что не ест. Пошли.

— И не забудь, Гарри, что в коридоре надо потише, — шёпотом напомнила ему Гермиона.

Миновав головы эльфов на стене, они увидели у входной двери Люпина, миссис Уизли и Тонкс, которые магически запирали за ушедшими многочисленные замки и засовы.

— Ужинать будем на кухне, — прошептала миссис Уизли, встретив их у подножия лестницы. — Гарри, милый, пройди на цыпочках по коридору вон к той двери…

БАБАХ!

— Тонкс! — в отчаянии крикнула, оборачиваясь, миссис Уизли.

— Простите! — взмолилась Тонкс, растянувшаяся на полу. — Всё эта дурацкая подставка для зонтов, второй раз об неё…

Но конец фразы потонул в ужасном, пронзительном, душераздирающем визге.

Траченные молью бархатные портьеры, мимо которых Гарри прошёл раньше, раздёрнулись, но никакой двери за ними не было. На долю секунды Гарри почудилось, будто он смотрит в окно, за которым стоит и кричит, кричит, кричит, точно её пытают, старуха в чёрном чепце. Потом, однако, он понял, что это просто портрет в натуральную величину, но портрет самый реалистический и самый неприятный на вид из всех, что когда-либо ему попадались.

Изо рта у старухи потекла пена, она закатила глаза, жёлтая кожа её лица туго натянулась. Вдоль всего коридора пробудились другие портреты и тоже подняли вопль, так что Гарри невольно зажмурился и закрыл уши ладонями.

Люпин и миссис Уизли кинулись к старухе и попытались задёрнуть портьеры, но это у них не вышло, а она завизжала ещё громче и подняла когтистые руки, точно хотела расцарапать им лица.

— Мерзавцы! Отребье! Порождение порока и грязи! Полукровки, мутанты, уроды! Вон отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих предков…

Тонкс, ставя на место громадную, тяжеленную ногу тролля, всё извинялась и извинялась; миссис Уизли бросила попытки снова занавесить старуху и забегала по коридору, один за другим утихомиривая остальные портреты Оглушающим заклятием. Из двери, перед которой стоял Гарри, стремительно вышел мужчина с длинными чёрными волосами.

— Закрой рот, старая карга. ЗАКРОЙ РОТ! — рявкнул он, хватаясь за портьеры, которые отпустила миссис Уизли.

Лицо старухи стало мертвенно-бледным.

— Ты-ы-ы-ы! — взвыла она, вылупив на мужчину глаза. — Осквернитель нашего рода, гад, предатель, позорище моей плоти!

— Я сказал: ЗАКРОЙ РОТ! — рявкнул он опять, и с колоссальным усилием они с Люпином сумели наконец задёрнуть портьеры.

Вопли старухи утихли, и воцарилась гулкая тишина.

Отводя со лба длинные тёмные пряди и дыша чуть чаще обычного, к Гарри повернулся его крёстный отец Сириус.

— Ну, здравствуй, Гарри, — хмуро сказал он. — Ты, я вижу, уже познакомился с моей мамашей.

Глава 5

Орден Феникса

— С твоей…