Гарри Поттер и Орден Феникса

— Смотрите! — пискнула Парвати, опершись о парапет и указывая на парадные двери замка, которые снова открылись; на тёмную лужайку опять пролился свет, и к хижине лесничего устремилась ещё одна высокая чёрная фигура.

— Это безобразие! — взволнованно воскликнул профессор Тофти. — Осталось всего шестнадцать минут!

Но ребята пропустили его оклик мимо ушей: они наблюдали за новым участником событий, со всех ног мчащимся к месту, где разгорелась битва.

— Как вы смеете! — крикнул этот человек на бегу. — КАК ВЫ СМЕЕТЕ!

— Это МакГонагалл! — прошептала Гермиона.

— Оставьте его в покое! Немедленно! — раздался в темноте голос МакГонагалл. — По какому праву вы на него нападаете? Он не сделал ничего, что могло бы послужить…

Гермиона, Парвати и Лаванда дружно завизжали: люди у хижины послали навстречу декану их факультета не меньше четырёх Оглушающих заклятий. На полпути между хижиной и замком красные лучи угодили в неё — на мгновение фигура МакГонагалл словно осветилась изнутри зловещим красным светом, потом ноги её оторвались от земли, она упала навзничь и больше не шевелилась.

— Разорви меня горгулья! — воскликнул профессор Тофти, который, по-видимому, тоже успел совершенно забыть об экзамене. — Без всякого предупреждения! Это возмутительно!

— Трусы! — взревел Хагрид. Его слова были хорошо слышны на верхушке башни, и после этого возгласа в замке снова вспыхнуло несколько окон. — Жалкие трусы! Получайте! Вот вам!

— О боже! — ахнула Гермиона.

Хагрид угостил двух ближайших к нему противников мощными ударами; судя по тому, как они рухнули наземь, это был чистый нокаут. Гарри увидел, как Хагрид согнулся вдвое, и решил, что его наконец одолели с помощью заклятии. Но нет — в следующий миг Хагрид распрямился снова. Теперь у него на спине чернело что-то похожее на тюк, и Гарри сообразил, что это бесчувственное тело Клыка.

— Взять его, взять! — вопила Амбридж, однако её последний помощник явно не торопился свести знакомство с Хагридовыми кулаками — наоборот, он пятился так быстро, что споткнулся о лежащего без чувств товарища и упал. Хагрид развернулся и кинулся бежать с Клыком на плечах. Амбридж послала ему вслед ещё одно Оглушающее заклятие, но промахнулась, и Хагрид, во всю мочь несущийся к далёким воротам, исчез во мраке.

Наступила тревожная тишина, которая длилась, наверное, целую минуту. Ошеломлённые ученики не отрываясь смотрели вниз, во тьму. Потом раздался слабый голос профессора Тофти:

— Э-э… прошу, у вас ещё пять минут.

Хотя Гарри заполнил всего две трети карты, он не мог дождаться конца экзамена. Когда назначенные пять минут истекли, они с Роном и Гермионой как попало нахлобучили на телескопы футляры и ринулись вниз по винтовой лесенке. Никто из учеников и не думал ложиться в постель — все они громко и возбуждённо обсуждали у подножия лестницы те события, свидетелями которых им довелось стать.

— Какая подлость! — воскликнула Гермиона. Она была так рассержена, что язык плохо её слушался. — Напасть на Хагрида посреди ночи!

— Очевидно, на этот раз Амбридж хотела обойтись без сцен — помните Трелони? — глубокомысленно заметил Эрни Макмиллан, протискиваясь к ним сквозь толпу.

— А Хагрид-то, вот молодец! — сказал Рон, хотя вид у него был скорее обеспокоенный, чем восторженный. — Почему это от него отскакивали их заклятия?

— Наверное, великанья кровь помогла, — дрожащим голосом пояснила Гермиона. — Великанов вообще очень трудно оглушить заклятием, они как тролли, прямо непрошибаемые… но как же бедная МакГонагалл… четыре Оглушающих заклятия прямо в грудь, а она ведь уже далеко не девочка!

— Ужас, ужас, — поддакнул Эрни, солидно качая головой. — Ну ладно, я пошёл спать. Всем пока!

Ребята вокруг них расходились, всё ещё оживлённо обсуждая увиденное.

— По крайней мере, им не удалось засадить Хагрида в Азкабан, — сказал Рон. — Он небось к Дамблдору отправился, как думаете?

— Да, наверно, — согласилась Гермиона. Казалось, она вот-вот заплачет. — Ах, как всё ужасно! Я так надеялась, что Дамблдор скоро вернётся, а вместо этого мы потеряли и Хагрида!

Они побрели обратно в гриффиндорскую гостиную и обнаружили, что там яблоку негде упасть. Шум у хижины лесничего разбудил несколько человек, а те подняли друзей. Симус с Дином, чуть опередившие Гарри, Рона и Гермиону, уже рассказывали о том, что они видели и слышали с верхушки Астрономической башни.

— Но с чего ей увольнять Хагрида? — покачав головой, спросила Анджелина Джонсон. — Это же не Трелони — в нынешнем году он преподавал гораздо лучше, чем обычно!

— Амбридж ненавидит полулюдей, — горько сказала Гермиона, усевшись в кресло. — Она давно пыталась выгнать Хагрида.

— А ещё она думала, что это Хагрид запускает к ней в кабинет нюхлеров, — подала голос Кэти Белл.

— Ах ты, чёрт побери, — ругнулся Ли Джордан и тут же прикрыл рот рукой. — Это ведь я их ей подсовывал. Фред с Джорджем оставили мне несколько штук — ну, я и левитировал их через окно.

— Она всё равно бы его уволила, — сказал Дин. — Он был слишком дружен с Дамблдором.

— Что правда, то правда, — сказал Гарри, опускаясь в кресло напротив Гермионы.

— Я очень надеюсь, что с профессором МакГонагалл всё в порядке, — чуть не плача, сказала Лаванда.

— Её принесли обратно в замок, мы видели из окошка спальни, — сказал Колин Криви. — Она не слишком хорошо выглядела.

— Мадам Помфри поставит её на ноги, — твёрдо сказала Алисия Спиннет. — Она превосходный целитель.

Гостиная опустела только часам к четырём утра. У Гарри сна не было ни в одном глазу; он будто снова и снова видел, как убегает Хагрид; вспоминая об Амбридж, он так злился, что не мог придумать для неё достойной кары, хотя в предложении Рона бросить её в яму, полную голодных соплохвостов, определённо было здоровое зерно.

Он заснул, изобретая варианты ужасной мести, и встал с постели три часа спустя, отнюдь не чувствуя себя отдохнувшим.

Заключительный экзамен, по истории магии, был назначен на послеобеденное время. После завтрака Гарри с удовольствием вернулся бы в постель, но ему нужно было ещё раз повторить пройденное, и он, стиснув голову руками и изо всех сил стараясь не дремать, уселся у окошка в гостиной и принялся просматривать стопку занятых у Гермионы конспектов высотой в добрых три с половиной фута.

В два часа пополудни пятикурсники вошли в Большой зал и, заняв свои места, стали ждать разрешения перевернуть билеты. Гарри чувствовал, что вымотался до предела. Ему хотелось только одного — чтобы всё это поскорее кончилось и он мог пойти и заснуть; а завтра они с Роном отправятся на стадион — он собирался опробовать новую метлу Рона — и будут наслаждаться драгоценной свободой…

— Пожалуйста, переверните билеты, — сказала профессор Марчбэнкс из-за преподавательского стола. — Итак, начали!

Гарри тупо уставился на первый вопрос. Лишь через несколько секунд он осознал, что не понимает ни слова. Где-то наверху, у края высокого окна, билась в стекло муха, и её жужжание мешало сосредоточиться. Медленно, мучительно он наконец собрался с мыслями и начал писать ответ.

Оказалось, что ему очень трудно вспоминать имена; вдобавок он то и дело путал даты. Он вынужденно пропустил четвёртый вопрос («Как вы считаете, положительным или отрицательным было влияние нового закона о волшебных палочках на гоблинские мятежи в восемнадцатом столетии?»), решив, что вернётся к нему потом, если будет время. Он смело атаковал пятый вопрос («Как был нарушен Статут о секретности в 1749 году и какие меры были приняты, дабы предотвратить его дальнейшие нарушения?»), но не мог избавиться от подозрения, что позабыл несколько важных подробностей; его преследовало смутное ощущение, что в этой истории как-то замешаны вампиры.