Гарри Поттер и Орден Феникса

— Неужели ты не понимаешь, Гермиона? — сказал Фред с улыбкой. — Нам совершенно не хочется здесь оставаться. Да мы ушли бы хоть сейчас — просто мы считаем, что сначала надо расквитаться за Дамблдора. В общем, как бы там ни было, — сказал он, взглянув на свои часы, — первый этап вот-вот начнётся. На вашем месте я бы сейчас отправился в Большой зал обедать — тогда всем учителям будет ясно, что вы не имеете к этому никакого отношения.

— К чему — к этому? — тревожно спросила Гермиона.

— Увидишь, — ответил Джордж. — Идите, нечего тут торчать.

Фред с Джорджем повернулись и исчезли в толпе учеников, спускающихся по мраморной лестнице к дверям Большого зала: время было обеденное. Эрни — вид у него был крайне обеспокоенный — пробормотал что-то насчёт недоделанного задания по трансфигурации и поспешил прочь.

— Пожалуй, нам тоже стоит поторопиться, — взволнованно сказала Гермиона. — Просто на всякий случай…

— Пошли, — сказал Рон, и они втроём двинулись в Большой зал, но едва Гарри переступил его порог, лишь мельком успев увидеть стремительно несущиеся по потолку белые облака, как кто-то похлопал его по плечу. Обернувшись, он едва не столкнулся нос к носу со смотрителем Филчем и поспешно отступил на несколько шагов: Филч лучше выглядел издалека.

— Директор хочет тебя видеть, Поттер, — с гнусной улыбочкой сказал смотритель.

— Это не я, — невпопад ляпнул Гарри, вспомнив предупреждение близнецов. Брылы Филча затряслись от беззвучного смеха.

— Совесть-то нечиста, — просипел он. — Иди за мной.

Гарри оглянулся на Рона с Гермионой — оба выглядели встревоженными. Он пожал плечами и зашагал вслед за Филчем обратно в вестибюль, навстречу потоку голодных учеников.

Настроение у Филча было самое радужное: пока они поднимались по мраморной лестнице, он что-то гнусаво напевал себе под нос. Когда они очутились на втором этаже, он сказал:

— В замке происходят большие перемены, Поттер.

— Я заметил, — холодно откликнулся Гарри.

— Да-с… Сколько лет я твердил Дамблдору, что он слишком много вам позволяет, — с противным смешком сказал Филч. — Вы, поганцы, небось не стали бы разбрасывать повсюду вонючую дробь, кабы знали, что в моей власти отхлестать вас до крови? Никто ведь и не подумал бы запускать в коридорах кусачие тарелки, если б я мог подвешивать вас за лодыжки у себя в кабинете? Но когда вступит в силу Декрет об образовании номер двадцать девять, тогда, Поттер, у меня будет право делать всё это… А ещё она попросила министра подписать приказ об изгнании Пивза… да, теперь, при новом начальстве, тут много чего изменится…

Амбридж явно постаралась привлечь Филча на свою сторону, подумал Гарри; беда в том, что он и впрямь может оказаться для неё ценным помощником, поскольку в том, что касается знания тайных ходов и закоулков Хогвартса, Филч уступает разве что близнецам Уизли.

— Ну вот, — ухмыльнулся он, трижды стукнув в дверь кабинета Амбридж, и распахнул её. — Поттер доставлен, мадам.

Кабинет Амбридж, хорошо знакомый Гарри благодаря его многочисленным наказаниям, почти не изменился — только поперёк её стола лежал массивный деревянный брусок с надписью золотыми буквами: «ДИРЕКТОР». В груди у Гарри что-то оборвалось, когда он увидел, что его «Молния» и «Чистометы» Фреда и Джорджа прикованы цепями к прочному железному штырю, торчащему из стены за спиной Амбридж. Сама она сидела за столом и что-то усердно писала на куске розового пергамента, но при виде вошедших широко улыбнулась.

— Благодарю вас, Аргус, — сладким голоском сказала она.

— Что вы, что вы, мадам, — отозвался Филч, кланяясь так низко, насколько позволял ему ревматизм, и пятясь обратно за порог.

— Садитесь, — коротко сказала Амбридж, кивнув на стул. Гарри сел. Некоторое время она продолжала писать. Он смотрел, как резвятся мерзкие котята на тарелочках над её головой, гадая, какой ужасный сюрприз она приберегла для него на этот раз.

— Ну, — сказала она наконец, отложив перо. Вид у неё был довольный, точно у жабы, готовящейся проглотить особенно аппетитную муху. — Что будете пить?

— Что? — спросил Гарри, уверенный, что ослышался.

— Пить, мистер Поттер, — сказала она, улыбаясь ещё шире. — Чай? Кофе? Тыквенный сок?

По очереди называя напитки, она каждый раз взмахивала волшебной палочкой, и на столе появлялись очередной полный стакан или чашка.

— Спасибо, ничего, — сказал Гарри.

— Но я хочу, чтобы вы со мной выпили, — сказала она. Её голос стал угрожающе приторным. — Выбирайте же.

— Ладно… тогда чай, — пожав плечами, сказал Гарри.

Она встала и, повернувшись к нему спиной, разыграла целое представление, доливая в чашку молоко. Затем выбралась с нею из-за стола, улыбаясь зловещей елейной улыбкой.

— Прошу, — сказала она, протягивая ему чашку. — Пейте, пока не остыло. Итак, мистер Поттер… по-моему, теперь, после печальных событий вчерашнего вечера нам с вами стоит кое-что обсудить.

Он ничего не ответил. Она уселась обратно в своё кресло и терпеливо ждала. Несколько долгих минут протекли в молчании, потом она игриво воскликнула:

— Что же вы не пьёте!

Он поднял чашку к губам и вдруг, неожиданно для себя самого, снова опустил её. У одного из отвратительных котят, изображённых на тарелочках, были огромные, круглые голубые глаза, точь-в-точь такие же, как волшебный глаз мракоборца Грюма, и Гарри внезапно подумал, что бы сказал Грюм, узнай он, что Гарри принял угощение из рук заведомого врага.

— В чём дело? — спросила Амбридж. Она по-прежнему не сводила с него глаз. — Положить вам сахару?

— Нет, — сказал Гарри.

Он снова поднял ко рту чашку и притворился, что отпивает из неё, но на самом деле даже не разжал губ. Улыбка Амбридж стала шире.

— Хорошо, — прошептала она. — Очень хорошо. А теперь… — Она чуть подалась вперёд. — Где Альбус Дамблдор?

— Понятия не имею, — быстро ответил Гарри.

— Пейте, пейте, — сказала она, всё ещё улыбаясь. — Итак, мистер Поттер, оставим детские игры. Я знаю, что вам известно, куда он направился. Вы с Дамблдором были заодно с самого начала. Подумайте о своём положении, мистер Поттер…

— Я не знаю, где он.

Гарри вновь притворился, что пьёт.