Гарри Поттер и узник Азкабана

Гарри прикусил губу. Он не знал подробностей и не хотел в этом признаться. Но Снегг это сразу понял.

— Я не допущу, чтобы у вас так и осталось неверное представление о вашем отце. — Лицо его передернула ненавидящая усмешка. — Вы, наверное, вообразили себе геройский поступок?! Тогда позвольте мне внести некоторую поправку в ваше представление. Ваш драгоценный отец и его друзья решили сыграть со мной веселую шутку… Она могла бы кончиться моей смертью, если бы ваш отец в последнюю минуту не опомнился. Ничего доблестного он не сделал. Всего–навсего спасал свою шкуру вместе с моей. Удайся их шутка, он вылетел бы из школы.

Снегг оскалился, обнажив желтые неровные зубы.

— Выверните карманы, Поттер! — неожиданно приказал он.

Гарри не шевельнулся. Его точно оглушил ударом в ухо.

— Выверните карманы, иначе мы сейчас пойдем к директору школы!

Гарри повиновался. Похолодев, он достал и карманов пакет с побрякушками из «Зонко» и Карту Мародеров.

Снегг взял сначала пакет.

— Мне это дал Рон. — Хорошо бы Рона предупредить до того, как Снегг его увидит. — Он купил это, когда был там прошлый раз.

— Вот как! И вы с тех пор носите этот подарок в кармане? Как трогательно! Ну а это что?

Снегг взял Карту. Гарри собрал все свои силы, чтобы у него в лице не дрогнул ни один мускул.

— Просто кусок пергамента, — пожал он плечами.

Снегг перевернул его, не сводя с Гарри глаз.

— Зачем тебе этот ветхий пергамент? Не выбросить ли мне его в огонь? — Снегг протяиул руку к камину.

— Не надо! — живо отозвался Гарри.

— Ну что ж! — Ноздри у Снегга задрожали. — Это, наверное, еще один драгоценный подарок от Уизли. А может, это некое послание, написанное невидимыми чернилами. Или инструкция, как проникнуть в Хогсмид, минуя дементоров?

Гарри потупился. Глаза у Снегга горели недобрым огнем.

— Посмотрим, посмотрим, — говорил он, вынимая волшебную палочку и разглаживая кусок пергамента на столе. — Поведай свой секрет! — Снегг коснулся палочкой пергамента.

Ничего не произошло. Гарри сжал руки, чтобы унять в них дрожь.

— Откройся мне. — Снегг постучал палочкой.

Пергамент оставался девственно–чистым.

Чтобы успокоиться, Гарри несколько раз глубоко вздохнул.

— Профессор Северус Снегг, декан этого факультета, приказывает открыть ему всю содержащуюся в тебе информацию! — Снегг изо всех сил ударил палочкой по Карте.

И по гладкой поверхности Карты вдруг побежали слова, как будто их выводила чья–то невидимая рука.

М-р Лунатик приветствует профессора Снегга и нижайше просит не совать длинного носа не в свои дела.

Снегг остолбенел. Гарри смотрел на послание как громом пораженный. Но Карта на этом не остановилась.

М-р Сохатый присоединяется к м-ру Лунатику и хотел бы только прибавить, что профессор Снегг урод и кретин.

Со смеху умрешь, будь ситуация не столь серьезной. А пергамент между тем строчил свое:

М-р Бродяга расписывается в своем изумлении, что такой идиот стал профессором.

Гарри в ужасе зажмурился. Когда он открыл глаза, на пергаменте появилась еще одна надпись:

М-р Хвост кланяется профессору Снеггу и советует ему, чертовому неряхе, вымыть наконец голову.

Гарри замер в ожидании грозы, которая вот вот должна была разразиться.

— Ну–с, — тихо проговорил Снегг — Мы этим займемся...

С этими словами профессор подошел к камину зачерпнул из кувшина на полке горсть поблескивающего порошка и бросил его в огонь.

— Люпин! — позвал он. — Вы мне нужны на пару слов!

Вконец оторопевший Гарри уставился на огонь. В пламени обрисовалась длинная фигура, которая быстро вращалась. Еще несколько секунд — и из камина собственной персоной вылез профессор Люпин, отряхивая золу с потрепанной одежды.

— Вы меня звали, Северус? — спросил он кротко.

— Разумеется, звал, — ответил Снегг с перекошенным от ярости лицом. — Я велел Поттеру вывернуть карманы, и вот что там было, — сказал он, вернувшись к столу.

И Снегг махнул рукой на пергамент, на котором все еще красовались послания господ Лунатика, Бродяги, Сохатого и Хвоста. На лице Люпина появилось странное отчужденное выражение.

— Ну?