Гарри Поттер и узник Азкабана

Так вот и поселилась тетушка Мардж на Тисовой улице. И Гарри вдруг понял, что до нее все шло не так уж и плохо. Дяде Вернону и тете Петунье он старался не попадаться на глаза, и это всех устраивало. С тетушкой Мардж такое не пройдет — постоянно требует находиться при ней, чтобы досаждать нравоучениями. И хлебом не корми, дай сравнить его с Дадли. Особенно нравилось ей заваливать толстяка дорогими игрушками. Подарит и смотрит на Гарри — ждет, что он попросит: «Тетушка Мардж, а мне что?» И все время нудит, какое Гарри бесполезное, пропащее существо.

Со дня приезда тетушки Мардж прошло три дня. Все обитатели дома № 4 по Тисовой улице сидели за обеденным столом.

— Ты не виноват, Вернон, что мальчишка неисправим, — утешала тетушка Мардж брата. — Что поделать, коль он уже родился с гнильцой.

От негодования у Гарри задрожали руки, к лицу прилила кровь. «Помни об уговоре и молчи, думай о Хогсмиде. Не обращай на нее внимания», — внушал он себе, уставившись в тарелку.

Тетушка налила в бокал вина и провозгласила:

— С собаками тоже всегда так. У дурной суки — дурные щенки!

Едва она произнесла эти слова, как бокал в ее руке взорвался. По всей кухне разлетелись осколки. Тетушка заморгала, что-то бормоча, по багровому лицу потекло вино.

— Мардж! — закричала тетя Петунья. — Мардж, ты жива?!

— Да не волнуйся, Петунья,— тетушка вытерла лицо салфеткой, — я просто очень сильно сжала бокал. На днях у полковника Фабстера точно так же перестаралась.

Но тетя с дядей не сводили с Гарри подозрительных взглядов. От греха подальше Гарри выскочил в коридор, не дождавшись пудинга.

Тяжело дыша, он прислонился к стене.

Нельзя, нельзя так злиться! Вот уже вещи взрываются! Не дай бог, что-нибудь еще произойдет! Ладно Хогсмид, а если узнают в Министерстве магии?!

Гарри — малолетний волшебник. И ему законом запрещено заниматься колдовством за пределами школы. Тем более прошлым летом он уже провинился, за что и получил от Министерства официальное предупреждение. Примени он опять волшебство, на Тисовой улице, его точно из Хогвартса исключат.

Услышав, как Дурсли встают из-за стола, Гарри заспешил к себе в комнату.

Следующие три дня прошли спокойно. Всякий раз, когда тетушка кидалась на него, Гарри, стиснув зубы, думал о своем пособии по уходу за метлой. Наверное, взгляд его при этом стекленел, потому что тетушка Мардж высказала догадку, что Гарри, ко всему прочему, еще и умственно отсталый.

Наконец-то настал последний день пребывания тетушки Мардж на Тисовой улице. По такому случаю тетя Петунья накрыла праздничный стол, а дядя Вернон откупорил бутылки с вином. Все так увлеклись супом и жареной форелью, что на Гарри никто не обращал внимания. На сладкое был лимонный торт-безе, но удовольствие всем испортил дядя нудным рассказом о дрелях, которые производила его фирма «Граннингс». Потом тетя Петунья подала кофе, а дядя Вернон принес бутылку бренди.

— Мардж, не соблазнишься, а?

Тетушка выпила уже не один бокал вина, и лицо у нее налилось кровью.

— Плесни чуток,— хрипло хихикнула она, протягивая рюмку. — Ну что так мало? Лей еще... еще... Ага, вот теперь будет.

Дадли лопал четвертый кусок пирога; тетя Петунья держала чашку кофе, оттопырив мизинец. Гарри собрался уходить, но дядя Вернон так сердито на него посмотрел — пришлось остаться.

— Уф!.. — Тетушка облизнулась, поставив на стол пустую рюмку. — Потрясающий ужин, Петунья! Мне, с дюжиной бульдогов, готовить некогда. Дома ем готовое из магазина.

Смачно рыгнув, она похлопала себя по животу. Под твидовым пиджаком ему было явно тесновато.

— Прошу прощения. Люблю я упитанных мальчиков! — Тетушка подмигнула Дадли. — Ты, Дадлик, вырастешь и будешь такой же большой, как папа! Ну-ка, Вернон, налей еще бренди!

— Пожалуйста.

Тетушка мотнула головой в сторону Гарри, и у того екнуло сердце.

«Открываю пособие», — пронеслось у него в голове.

— Фу, скелет! Смотреть противно! Подобные особи встречаются и у собак. Год назад я велела полковнику Фабстеру утопить одного недоноска. Такой же был слабак!

«Гарри, вспоминай заклинание! Двенадцатая страница... Ага, вот оно, если заклинит задний ход...»

— Всегда говорила: дурная кровь — дело безнадежное. Рано ли, поздно ли, она даст о себе знать! Я ничего не хочу сказать плохого о твоей семье, Петунья, — тетушка хлопнула ладонью величиной с лопату по костлявой руке тети Петуньи, — но согласись, сестра у тебя была никудышная! Всю семью опозорила! Сбежала с каким-то прохвостом, и вон смотрите, что получилось!

Гарри уставился в тарелку. В ушах зазвенело.

«Крепко держите метлу за рукоять», — твердил он про себя. Что было дальше, он не помнил. Голос тетушки Мардж сверлил голову не хуже дрелей дяди Вернона.

Тетушка схватила бутылку бренди, плеснула себе еще и забрызгала скатерть.

— А я ведь совсем ничего не знаю про старшего Поттера. Кем хоть он был? Работал ли?

Лица у дяди с тетей так сильно напряглись, что Дадли оторвался от пирога и с удивлением глянул на родителей.

— Он не работал. — Тяжело вздохнув, дядя покосился на Гарри. — Он был безработный.

Тетушка опустошила полрюмки.

— Неудивительно. Бездельник! — Она вытерла подбородок рукавом пиджака. — Нищий дурак, который...

— Ложь,— вдруг отчеканил Гарри.

В комнате воцарилась тишина. Гарри сжал кулаки. Никогда еще он не был так зол.