Иллюзия греха

- Я думал, он с этой партией ее отправит. Я ж ему говорил, как стемнеет совсем - можно вывозить.

- Придумай что-нибудь, чтобы его поторопить.

Милиционер тяжело поднялся с сиденья и направился к трапу.

- Придумаю по дороге. А этот что?

Он кивком указал на Мирона.

- Говорит, студент, с Наташей занимался.

- Студент, говоришь? - нехорошо усмехнулся Петрович, и от этой усмешки Мирону стало не по себе, словно он был в чем-то виноват.

- Я действительно студент, - заговорил он торопливо, будто оправдываясь. - Я и знать не знал, что там такое происходит. Мне сказали, надо позаниматься с девочкой, вроде репетиторства, денег подзаработать. Я ничего не знал, честное слово.

- И кто же тебя, голубок, туда отправил? - так же насмешливо осведомился милиционер.

- Отец.

- А кто отец?

- Полковник Уциев из штаба Прикарпатского военного округа.

- Понятно, - протянул Петрович. - Серьезные дела. Так что там с девочкой-то?

- Ее держат в комнате на третьем этаже. Комната прослушивается, а может быть, и просматривается. Пожалуйста, заберите ее оттуда побыстрее, она же совсем одна, она не понимает, что происходит, и наверное, с ума сходит от страха.

- Ладно, Петрович, - махнул рукой тот мужчина, который привел Мирона в самолет, - езжай, в самом деле. А мы тут потолкуем с сыном полковника Уциева из штаба округа.

Ташков не спал уже третью ночь и периодически чувствовал, что мозг отключается, переставая соображать. Надежный мужик Петр Петрович сделал уже восемь ездок в усадьбу, изображая тупого продажного мента, который за большие деньги согласился вывозить обитателей мелкими партиями. Доставленных на аэродром людей тут же отправляли самолетом в Черновцы, это было ближе, чем везти их во Львов или Ужгород, и к приезду микроавтобуса с очередной партией охранников маленький "кукурузник" успевал вернуться, чтобы забрать следующих. Пока все шло так, как было запланировано: тихо, спокойно, без крови и выстрелов. Все, кроме одного: почемуто до сих пор не вывезли Наташу. Что с ней? Неужели Василий рискнул и решил не оставлять ее в живых? Тогда, значит, все было напрасно.

Александр сидел в салоне борта 5017 и в ожидании следующего приезда микроавтобуса допрашивал Асланбека Уциева. Парень ему в общем-то нравился, не похоже было, что он из этой банды. Но, с другой стороны, он сын полковника Уциева, а, по данным украинских оперативников, этот Уциев поддерживает активные связи с чеченскими сепаратистами. Правда, ни в чем конкретном он пока не замечен, но все-таки...

- Какую роль твой отец играет в этом деле?

- Не знаю точно, но он специально приезжал предупредить меня, что я должен беспрекословно слушаться Василия.

- Почему он это сказал? Ты дал повод?

- Они заметили, что я жалею Наташу.

- А ты ее действительно жалел?

- Да. Она замечательная. Мы с ней сделали все, чтобы дать вам знать. Вы поняли?

- Конечно. Вы молодцы.

- Александр Николаевич...

- Да?

- Я боюсь за нее. Почему Василий ее не отправляет?

- Это ты у меня спрашиваешь? Подумай сам и скажи мне. Ты ведь лучше знаешь и Наташу, и Василия, и обстановку там, на месте. В чем может быть загвоздка?

- Я понял, - взволнованно сказал Уциев. - Все дело во враче. Василий боится отправлять Наташу без врача. Наверное, есть какая-то причина, по которой врач пока не может выехать. Поэтому и Наташу не вывозят.

Ташков на мгновение задумался. Пожалуй, парень прав. Наташу не вывезут, пока не поедет врач. А врач не поедет, пока... Пока - что? Пока гром не грянет и мужик не перекрестится? Пока рак на горе не свистнет?

Врач не поедет, пока Василий не свяжется с Аяксом и не получит от него инструкций. А с Аяксом он пока связаться не может. И не сможет еще очень долго. Потому что Аякс был арестован, как только на Коломыйский аэродром прибыла первая партия охранников из усадьбы и стало понятно, что Василий клюнул на ловко подброшенную Петровичем приманку. Ташков буквально выпрыгнул из самолета и помчался в здание аэропорта.

В рассветной тишине лязг засова показался особенно громким. Аякс не спал, но все равно вздрогнул от неожиданного звука. В камере он был один, но это и понятно, даже при той переполненности тюрем и изоляторов, которая существует, арестованных такого масштаба на первое время изолируют. Хотя бы на первую ночь.

- Встать, - приказал вошедший в камеру дежурный.

- Еще нет семи утра, - хладнокровно ответил Аякс. - Меня не имеют права допрашивать.

- Я сказал - встать!

Аякс медленно, словно нехотя, поднялся и стал натягивать ботинки. Его провели по коридору через несколько заграждений и завели в какой-то кабинет, где сидели трое, из которых двое были в штатском и один в форме. На столе Аякс увидел трубку сотового телефона. Своего телефона.

- Вам весь вечер и всю ночь беспрерывно пытаются дозвониться. Вы не хотите поговорить с абонентом?

- Нет.

- Как вы полагаете, кто может вам так настойчиво звонить?

- Кто угодно. Этот номер есть у десятков моих друзей. Вы подняли меня в такую рань, чтобы предложить поговорить по телефону?